אני רוצה ללכת למקום -- а хер.

Солнце ало-красным идеальным шаром беззвучно плавало в синих туманах над Моавскими горами. Поверх бессмысленного чириканья воробьев и курюльканья голубей дрозды и скворцы клали свои хитрые песни, с приборами и присвистами, а в маслине через дорогу сидела какая-то птичка и повторяла одно и то же слово: сначала мне казалось, что она говорит "Ракевет, ракевет, ракевет" -- и точно, по горам пронесся короткий и энергичный гудок шестичасового поезда, стукаясь об склоны и дома, эхом возвращаясь из-по-над Бет-Лехема -- а потом я понял, что птичка говорит другое: "Whatever, whatever, whatever". Должно быть, Эдгара По она читала тоже, или слышала что-нибудь об этом на каких-нибудь неведомых их птичьих базарах где-нибудь на болотах Хулы или в безлюдных лесах на берегах Дуная.

В подошедшем автобусе Шай Габсо пел песню, припев из которой вынесся в заголовок.