pechkin | (no subject)

Сон был такой, что это какой-то аэропорт, похож на Пулково-внутренний, каким я его помню в детстве, я его не видел с 1991-го, кажется, года; там был на верхнем этаже зал отбытия и кормопункт какой-то с задворками. На его топографию наложился какой-то другой аэропорт, может быть, первый терминал Бен-Гуриона до ремонта, может быть, еще какой. Их с тех пор было много.

Там большое скопление знакомого и незнакомого народа - готовится большой джем-сейшен. Рулит всем Леша Матраскин, здорово похудевший и помолодевший. Он зовет меня присоединиться - а я затем и пришел. Спрашиваю, где раздобыть бас-гитару, а он говорит, что нет, у него другой был замысел - вот тебе микрофон, ты будешь петь. А что поем? - А там видно будет. Что-нибудь сочинишь, тему задашь, все подхватят.

Я раздумываю, что бы такого... но тут мимо проходит Базиль, про которого я и во сне знаю, что на этом свете его встретить нет возможности. И начинает рождаться текст, сразу с музыкой, хотя и нечеткой, и припевом "Не забывай меня, не забывай меня, не забывай меня" - то ли припев, то ли рефрен, а в тексте очень много и аллитераций, и игр слогами, и перестановок всяких, проснувшись, помнил только пол-строчки, что-то про "и кузькину мать, и сукину дочь" - и Кузя, кстати, там была, я к ней прибежал, испугавшись, и ей же выкладывал первые строчки. Жаль, что проснулся, да еще так долго просыпался, что весь текст позабыл. Музыку помню, да что толку.