(no subject)

[pechkin]

 В одном совершенно случайном разговоре вдруг сформулировал, почему невозможно стало что-либо сочинить. Потому что для меня стих или песня это всегда разговор с воображаемым собеседником, а сейчас собеседники поделились на две категории: одним нечего сказать, потому что и так все ясно, а другим не надо ничего говорить, потому что нету им доверия больше.

Пока не найду другой способ писать, ничего не напишу. За первые сорок лет пока не нашел, но почему же нет. Или пока не воображу собеседника, которому смогу что-то нужное сказать.