(no subject)
Припас для Кэти три бамбуковых удочки, помнится, было надо.
И нашел место, где можно с пилой напилить оливкового дерева завались.
И нашел место, где можно с пилой напилить оливкового дерева завались.
2005-07-24
Entry tags:
(no subject)
Впервые въехал в Иерусалим на поезде. Впечатление. Поезд опоздал всего на сорок минут. Раньше, лет сто назад, говорят, он ходил так медленно, что можно было выйти из него на повороте, срезать этот поворот, набрать цветов и снова сесть в вагон на ходу. Представляю, как он это делал. Притом еще никаких кондиционеров не было, и сиденья были деревянные. Сейчас полегче по форме, но по сути все то же самое.
Погружающиеся в ночной мрак лесистые горы - это да. Эрик выучил песенку Никитиных про "это да, это нет", и часто вворачивает в речи "это да!"
Когда поезд въезжает в город с южного входа, это чем-то похоже на то, как метро выныривает в Купчино. Вдруг далеко наверху появляются огоньки. Заря догорает сзади, за извивом долины.
В общем, это классная аттракция, ездить поездом приятно, хотя и чертовски неудобно. Если кто-то сюда приедет... и если он приедет таким самолетом, что будет не очень торопиться и не будет утомлен перелетом, то его можно было бы посадить на поезд в НаТБа"Ге и повезти в Иерусалим. Он вкусит сразу всего - заграничной чистоты и блестящести, ловкости эфиопов-охранников, жары и духоты в Тель-Авиве, осликов во дворах в Лоде, бедуинов в эвкалиптовой роще под Рамлой, бескрайних вечерних полей под Бет-Шемешем, и вот это вот вползание в горы через лес под вечерней зарей. Сразу где-то неделю экскурсий сэкономить.
Впрочем, это довольно утомительно для не расположенного к созерцанию.
А утром ущелья сверху были закрыты облаком, как потолком. Куропаток видел.
Погружающиеся в ночной мрак лесистые горы - это да. Эрик выучил песенку Никитиных про "это да, это нет", и часто вворачивает в речи "это да!"
Когда поезд въезжает в город с южного входа, это чем-то похоже на то, как метро выныривает в Купчино. Вдруг далеко наверху появляются огоньки. Заря догорает сзади, за извивом долины.
В общем, это классная аттракция, ездить поездом приятно, хотя и чертовски неудобно. Если кто-то сюда приедет... и если он приедет таким самолетом, что будет не очень торопиться и не будет утомлен перелетом, то его можно было бы посадить на поезд в НаТБа"Ге и повезти в Иерусалим. Он вкусит сразу всего - заграничной чистоты и блестящести, ловкости эфиопов-охранников, жары и духоты в Тель-Авиве, осликов во дворах в Лоде, бедуинов в эвкалиптовой роще под Рамлой, бескрайних вечерних полей под Бет-Шемешем, и вот это вот вползание в горы через лес под вечерней зарей. Сразу где-то неделю экскурсий сэкономить.
Впрочем, это довольно утомительно для не расположенного к созерцанию.
А утром ущелья сверху были закрыты облаком, как потолком. Куропаток видел.
(no subject)
На перерыве с начальницей разговорились о судьбах израильской музыки. Она была на концерте Шломо Арци и Шалома Ханоха. Что их может объединять, спросил я? Да как-то ничего наверно. Кроме любви к деньгам. Притащили каждый своих музыкантов, своих звуковиков, даже свой саунд и свет. Ну с чего бы вдруг Макаревичу играть совместный стадион с Юрием Антоновым? Еще я сказал, что после смерти Меира Ариэля из израильского рока выпустили воздух. Он был последний, который одновременно знал, что, умел, как и чувствовал, зачем. Остальные в лучшем случае умеют что-то одно. Бесконечные полу-Нирваны, полу-гопники в подворотне, сопливые тель-авивские квазиюноши и квазидевушки, бесконечное кривляние, среди которого что-то здоровое отловить трудно, не то что красивое. Начальница согласилась. В неплохое место я попал.