Первый шок от Нью-Йорка ещё не прошел, жду. До горизонта одни дома, машины и люди, очень страшно. На соседском крыльце сидят страшные негры, разговаривают непонятно, пьют из мешков чего-то, мотоциклы, кепки, браслеты и цепи, все вот.это. арсы в кубе. Машины с разноцветной подсветкой и музыкой такой громкости, что глохнет даже хозяйский телевизор с войной на первом этаже. Очень трудно понять, есть в этом агрессия или нет, потому что коды другие, читаются либо по-другому, либо вовсе никак.
Чёрная татуировка на негре - это сильно, это практически искусство ради искусства. По платформе прошёл блондин- кришнаит, нервно подергивая лицом. Жена сказала: "как в шестидесятых!" так ведь нет. Тогда это была поза, сейчас - образ жизни. Он, наверно, чётки свои перебирает в мешочке, даже когда его никто не видит.
В метро видно, как люди, с одной стороны, ведут себя более свободно и раскованно, чем я привык, а с другой более аккуратно сохраняют между собой дистанцию. Отодвигаются на свободный край сиденья, а то и вовсе остаются стоять. То же, что с домами - отдельными, но без заборов. Чувствую, что это должно иметь отношение к запрету оставлять одних детей до 12, что ли, лет.
