Entry tags:
Арик Айнштейн, 1939-2013
Да что тут напишешь. Таких людей посылают стране, народу, языку раз в истории. Ну, редко когда несколько раз - если очень везет стране, народу и языку. И в былые времена, когда информации было мало, а памяти много, его бы помнили столетиями. Песни бы его пели как народные, как свои собственные. Его манера петь и держаться стала бы национальным признаком, вошла бы в скелет культуры. Впрочем, может быть, уже и вошла, нам ведь это изнутри заметить трудно.
Кстати, я оказался прав, неожиданно для себя - Шломо Арци, тоже, между прочим, планета на нашем музыкальном небосклоне, вчера по радио сказал, что теперь все микрофон держат так, как Арик держал.
И дело не в десятках, если не сотнях, альбомов, фильмов, передач. Это много кто может - никого не хочу обидеть, но вспомнил несколько певцов, тоже с полувековым стажем; но вздохнет ли по ним вся страна? будут ли все радиостанции, все телеканалы, не сговариваясь, целый день крутить только их? или вот, как у Эрика в школе, поставили в коридоре проектор, присоединили к ютьюбу и непрерывно крутили клипы на всех переменах... Арика любили все, вся страна. Точнее - лучшая ее часть. Те люди, которые строят города и заводы, воюют, растят хлеб, делают открытия, пишут программы. Это они сейчас там, на площади Рабина, со свечами и гитарами. Они смотрели на него, слушали его - и видели, какими они хотят быть. Как выглядеть, как звучать.
Простой, не поставленный, голос с хрипотцой, неистощимый юмор, всепокоряющая скромность, простота и открытость. Он никогда не считал себя чем-то особенным. Простой тель-авивский парень, прожженый болельщик "аПоэля", по молодости сам и баскетболист, и прыжки в высоту. (По радио говорил таксист: "Много лет его знаю, сколько раз возил с концертов, любил он часа в четыре ночи спрашивать, в каком году такой-то нападающий забил третий гол на какой минуте - "ты помнишь? Ну как же такое можно забыть? Я вот кучу такой ерунды помню, чемпион мира по бесполезным фактам о спорте!") Кто-то сказал: "Вы говорите, это был голос Израиля. Дак нет - это и был сам Израиль." Арик мог изобразить любой акцент - русский, польский, английский, французский, арабский, персидский, итальянский. Он пел детские песни - любимая кассета у моих детей, "Как большие", с Йони Рехтером - пел рок, и самый безбашенный, и самый бескомпромиссный, пел классическую поэзию. Все у него получалось легко, красиво, без малейшего напряжения, без малейшей натяжки. Непостижимо правильно, бесконечно позитивно. Его песни учат в детском саду, потом под них растут, влюбляются, взрослеют, рожают детей, провожают детей, строчки его песен выбивают на могилах. Тоже Шломо Арци сказал. Но это правда, правда.
Я купил две его пластинки - винил - за пять, что ли, шекелей на блошином рынке в Яффо. Просто прикольно было - пластинки 60-х годов, держать их в руках, что они вот ровесники великих, культовых, альбомов-столпов истории. Уже когда удалось найти, на чем их послушать, я понял, как мне повезло. Мог бы вообще не узнать. Почему-то мне трудно полюбить то, что, кроме меня, любят еще многие. Требует какого-то отдельного мужества. А вот когда сам нашел - или показал кто-то близкий настолько, что, считай, сам нашел - это другое дело.
Простой, не поставленный, голос с хрипотцой, неистощимый юмор, всепокоряющая скромность, простота и открытость. Он никогда не считал себя чем-то особенным. Простой тель-авивский парень, прожженый болельщик "аПоэля", по молодости сам и баскетболист, и прыжки в высоту. (По радио говорил таксист: "Много лет его знаю, сколько раз возил с концертов, любил он часа в четыре ночи спрашивать, в каком году такой-то нападающий забил третий гол на какой минуте - "ты помнишь? Ну как же такое можно забыть? Я вот кучу такой ерунды помню, чемпион мира по бесполезным фактам о спорте!") Кто-то сказал: "Вы говорите, это был голос Израиля. Дак нет - это и был сам Израиль." Арик мог изобразить любой акцент - русский, польский, английский, французский, арабский, персидский, итальянский. Он пел детские песни - любимая кассета у моих детей, "Как большие", с Йони Рехтером - пел рок, и самый безбашенный, и самый бескомпромиссный, пел классическую поэзию. Все у него получалось легко, красиво, без малейшего напряжения, без малейшей натяжки. Непостижимо правильно, бесконечно позитивно. Его песни учат в детском саду, потом под них растут, влюбляются, взрослеют, рожают детей, провожают детей, строчки его песен выбивают на могилах. Тоже Шломо Арци сказал. Но это правда, правда.
Я купил две его пластинки - винил - за пять, что ли, шекелей на блошином рынке в Яффо. Просто прикольно было - пластинки 60-х годов, держать их в руках, что они вот ровесники великих, культовых, альбомов-столпов истории. Уже когда удалось найти, на чем их послушать, я понял, как мне повезло. Мог бы вообще не узнать. Почему-то мне трудно полюбить то, что, кроме меня, любят еще многие. Требует какого-то отдельного мужества. А вот когда сам нашел - или показал кто-то близкий настолько, что, считай, сам нашел - это другое дело.
Для меня лично Арик Айнштейн - это Израиль моей мечты. В который я отчасти и попал, а отчасти только стараюсь вокруг себя создавать, своим воображением и соображением, выглядывать его во всем и одновременно излучать. Страна, которую пели Меир Ариэль, Ариэль Зильбер, Шалом Ханох, "Каверет", Айнштейн - и их творческие потомки.
Пожалуй, что и правда - солнце израильской поп-музыки закатилось. Но будем надеяться, что семена, которые успели под ним созреть, скоро дадут урожай.
И только вот вчера узнал, что, оказывается, две дочки Арика вернулись в лоно веры (ну, как еще по-русски сказать?) и вышли за двух сыновей Ури Зоара.
И только вот вчера узнал, что, оказывается, две дочки Арика вернулись в лоно веры (ну, как еще по-русски сказать?) и вышли за двух сыновей Ури Зоара.
Если будет время, дам подстрочники.
А самое-то главное забыл! Фаворов - для тебя!Из фильма "Улитка", 1970, к которому я обязательно переведу субтитры, в ближайшее время.
מה אתה עוזה כשאתה קם בבוקר - Что ты делаешь, проснувшись рано утром
слова и музыка - Шалом Ханох
1977, слова Авраама Хальфи, музыка Йони Рехтера
"Увенчано чело твое черным золотом" - עטור מצחך
Есть любопытная история по поводу этого стихотворения, расскажу позже.
нарезка неизвестного мне автора, песня старинная, возможно, из какого-то спектакля
слова Арика Айнштейна, музыка Шем-Това Леви
"Три-четыре, на работу!" - שלוש ארבע לעבודה
Те же двое, что в первом клипе, только вздрогнули и стали заметно старше.
"Каждый хочет быть певцом" - כל אחד רוצה להיות זמר,
Шалом Ханох. Зацените клавиши.
מה אתה עוזה כשאתה קם בבוקר - Что ты делаешь, проснувшись рано утром
слова и музыка - Шалом Ханох
Что ты делаешь, проснувшись рано утром?
То же самое, только не спеша
Что ты обнаружишь, проснувшись рано утром?
Что угодно, только не ту, которая.
Что ты слышишь, когда завывает ветер?
Ненаписанную грустную песню
Что ты понимаешь, когда хлопает дверь?
Что надоело слушать об осени.
Что ты чувствуешь один в ночи?
Что забыл что-то важное дома
Что ты хочешь сказать ей ночью?
Жаль, что ее нет со мной
Что ты помнишь потом, когда кончаешь?
И хорошее, и плохое все вместе
Что ты думаешь, когда не случилось так, как ты сказал?
Что лучше синица в руке
То же самое, только не спеша
Что ты обнаружишь, проснувшись рано утром?
Что угодно, только не ту, которая.
Что ты слышишь, когда завывает ветер?
Ненаписанную грустную песню
Что ты понимаешь, когда хлопает дверь?
Что надоело слушать об осени.
Что ты чувствуешь один в ночи?
Что забыл что-то важное дома
Что ты хочешь сказать ей ночью?
Жаль, что ее нет со мной
Что ты помнишь потом, когда кончаешь?
И хорошее, и плохое все вместе
Что ты думаешь, когда не случилось так, как ты сказал?
Что лучше синица в руке
1977, слова Авраама Хальфи, музыка Йони Рехтера
"Увенчано чело твое черным золотом" - עטור מצחך
Есть любопытная история по поводу этого стихотворения, расскажу позже.
Здесь есть стихотворный перевод, он мне не понравился, но мне и так не сделать пока. Зато там есть много чего еще хорошего по теме.
В 1999 году песня была названа - правда, не могу точно сказать, кем - лучшей израильской песней последних 20 лет. Интересно, с тех пор изменилось, или нет.
В 1999 году песня была названа - правда, не могу точно сказать, кем - лучшей израильской песней последних 20 лет. Интересно, с тех пор изменилось, или нет.
нарезка неизвестного мне автора, песня старинная, возможно, из какого-то спектакля
слова Арика Айнштейна, музыка Шем-Това Леви
"Три-четыре, на работу!" - שלוש ארבע לעבודה
Утро настало - скажи спасибо
Три-четыре и на работу, на работу
Это твой долг перед самим собой
Это твой долг перед семьей
Немало пота придется пролить,
Так три-четыре - и на работу
Вечер настал - скажи спасибо
Три-четыре - и отдыхать, и отдыхать
Это твой долг перед самим собой
Это твой долг перед семьей
Немало пота придется пролить,
Так три-четыре - и отдыхать
Любовь, любовь - она тебя спасет
Три-четыре - и полюбил, полюбил ее
Это твой долг перед самим собой
Это твой долг перед семьей
Придется забыть себя самого
Так три-четыре - и полюбил
Три-четыре и на работу, на работу
Это твой долг перед самим собой
Это твой долг перед семьей
Немало пота придется пролить,
Так три-четыре - и на работу
Вечер настал - скажи спасибо
Три-четыре - и отдыхать, и отдыхать
Это твой долг перед самим собой
Это твой долг перед семьей
Немало пота придется пролить,
Так три-четыре - и отдыхать
Любовь, любовь - она тебя спасет
Три-четыре - и полюбил, полюбил ее
Это твой долг перед самим собой
Это твой долг перед семьей
Придется забыть себя самого
Так три-четыре - и полюбил
Те же двое, что в первом клипе, только вздрогнули и стали заметно старше.
"Каждый хочет быть певцом" - כל אחד רוצה להיות זמר,
Шалом Ханох. Зацените клавиши.
Каждый очень хочет стать певцом, стать певцом, стать певцом
Не певцом, так актером, не актером, так клоуном, не клоуном, так критиком
Каждый очень хочет стать звездой, стать звездой, стать звездой
Не звездой, так гвоздем программы, не гвоздем, так ведущим, не ведущим, так пародистом
Каждый хочет стать миллионером, миллионером, миллионером
Не миллионером, так моделью, не моделью, так фотографом, не фотографом, так поэтом
Каждый хочет стать директором, замдиректором, инспектором
Каждой хочет стать хоть чем-нибудь, хоть кем-нибудь
Каждый хочет рядом красавицу, красавицу, красавицу
Не красавицу, так развратницу, не развратницу, так умницу, не умницу, так богачку
Каждый хочет мир сейчас, мир сейчас, мир сейчас (это название сильно зашкаливающего политического движения)
Не сейчас, так завтра, не завтра, так когда? когда уже будет поздно?
Не певцом, так актером, не актером, так клоуном, не клоуном, так критиком
Каждый очень хочет стать звездой, стать звездой, стать звездой
Не звездой, так гвоздем программы, не гвоздем, так ведущим, не ведущим, так пародистом
Каждый хочет стать миллионером, миллионером, миллионером
Не миллионером, так моделью, не моделью, так фотографом, не фотографом, так поэтом
Каждый хочет стать директором, замдиректором, инспектором
Каждой хочет стать хоть чем-нибудь, хоть кем-нибудь
Каждый хочет рядом красавицу, красавицу, красавицу
Не красавицу, так развратницу, не развратницу, так умницу, не умницу, так богачку
Каждый хочет мир сейчас, мир сейчас, мир сейчас (это название сильно зашкаливающего политического движения)
Не сейчас, так завтра, не завтра, так когда? когда уже будет поздно?
שכשנבוא - "Что, когда дойдем..."
обработка Мики Габриэлова песни "Τή θελις γερω" Г.Каламариотиса, пер. Эли Мохар, на музыку А.Кунадиса.
Время гонит года. Оно многое объясняет сердцу. Но есть еще вещи, которые оно мне не открыло. Расцветет ли у меня еще роза? Разгорится ли старая искра? Ждет ли меня ответ в конце дороги?
И как узнать, есть ли надежда на то, что когда дойдем, найдем ответ?
Куда ведет колея? Куда уходит молитва? И кто ответит на вопрос, и кто услышит? Откроет ли мне сердце свое? И если я ?уйду - куда я приду? И ждет ли меня ответ в конце дороги?
Есть только я и только ты, и это так много, но это так мало, но как узнать, не впустую ли прошли наши жизни? Не попусту ли трудились мы? Не рухнет ли наш дом? Будет ли жить любовь и после нас?
И как узнать, есть ли надежда на то, что когда дойдем, найдем ответ?
Куда ведет колея? Куда уходит молитва? И кто ответит на вопрос, и кто услышит? Откроет ли мне сердце свое? И если я ?уйду - куда я приду? И ждет ли меня ответ в конце дороги?
Есть только я и только ты, и это так много, но это так мало, но как узнать, не впустую ли прошли наши жизни? Не попусту ли трудились мы? Не рухнет ли наш дом? Будет ли жить любовь и после нас?
К Мондиалю-1990, называется
ואלה השמות - "Вот имена" (ну, понятно, первые слова Книги Исхода).
Под конец там с Ван Хареле рифмуется "иди домой уж, Ареле", а после какого-то Рейзе он говорит, "зараза, с этим именем ничего не рифмуется, что же я сейчас скажу, что же я скажу-то", а с травы ему поют "Ну, хватит".
ואלה השמות - "Вот имена" (ну, понятно, первые слова Книги Исхода).
Под конец там с Ван Хареле рифмуется "иди домой уж, Ареле", а после какого-то Рейзе он говорит, "зараза, с этим именем ничего не рифмуется, что же я сейчас скажу, что же я скажу-то", а с травы ему поют "Ну, хватит".