![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Еще избранные места из переписки с теми же друзьями, или Текст пошел
Я так и знал, что вы все равно сюда залезете. Ну, уж не обессудьте.
С израильтянами в промежутке от четырех до сорока четырех совершенно невозможно ни общаться, ни иметь дела. Ну, с 90% их. Вне этого промежутка они почти похожи на нормальных людей. Даже среди них попадаются люди, с которыми хочется дружить. Скажем, наш Эли Авиви. Или покойный ныне Цвика Гринберг -- познакомились через знакомых русских; из пионеров, из тех людей, которые строили эту страну; человек потрясающей эрудиции, интеллигентности, человеческой мудрости; женился в свое время на таиландке, дети вышли в миллионеры, укатили в Штаты, забыли родителей; жену схоронил, а теперь вот и сам лежит на маленьком кладбище в приморском поселке Михморет. Каждый раз, проезжая мимо по Прибрежному Шоссе, поворачиваю голову. Он очень запал на Анюшку, той тогда еще лет шесть было; обращался к ней по-польски, на языке своего детства. Анька, конечно, робела... я тоже. Или учитель вождения наш, гиловский, Миха Михаэли, самый старый учитель вождения в Иерусалиме. Учит не столько водить машину, сколько ездить -- дорожной интеллигентности. Я в жизни не думал, что выучусь вообще водить машину, а вот -- под его руководством выучился, говорят, очень неплохо. Рассказывал, как появился первый светофор, на Еврейском Перекрестке улиц Яффо и Кинг Джордж -- том, который можно переходить и вдоль, и поперек, и наискосок -- и как они в шабат ходили смотреть на него. Время от времени на уроках начинал рассказывать, что, а вот на месте этой улицы был такой пустырь... или вот тут была арабская деревня, мы с ними ходили махаться стенка на стенку (ой, или это я привираю уже?), а вот тут, а вот тут... Или вот, совсем недавно познакомились с таким мужиком -- Юда, держит ферму в Гиват-Шауле, прямо под хлебозаводом Анжела, там у него коники, ослики, куры, гуси всякие -- учит Анькиного дедушку конной езде, и Аньку решил поучить тоже; обалденный мужик, правда, виделись мы всего один раз пока, но еще поедем, может быть, в эту субботу. И еще у него на ферме, пока мы там были, и дедушка ездил (а Юда кричал ему (а голосина у него -- дай боже, Муравей вздрагивал и отходил шагов на пять): "СпИна! СпИна! Ма, ата кляча? Далия, переведи ему, чтоб держал спину прямо и приседал вверх-вниз, вверх-вниз! БабУшка, не вмешивайтесь, сейчас он не ваш муж, а мой ученик! Ничего ему не переводите, я сам справлюсь!"), гостил какой-то дядька лет шестидесяти на вид, который одной из его помощниц-девиц, которая сама оказалась француженка, из приехавших по убеждениям, и теперь она учится на курсах экскурсоводов, рассказывал о событиях войны 48-го года, рассказывал как очевидец, такие вещи, которые ни в одной книжке не прочтешь -- оказывается, был неудачный штурм Старого Города со стороны Сур-Бахра, с юго-востока, очень много народу полегло, и никому не разрешалось об этом писать, а уж сколько народу писало -- и как зачищали арабские деревни возле шоссе, стратегические, всякие вот эти Дейр-Ясины -- ночью гоняли над ними бомбардировщики, население подумало, что все, пришел пипец, повскакивало на ослов-верблюдов и почесало в сторону Рамаллы, где наших еще не было, а наутро наши вошли в пустые деревни, обыскало все дома на предмет оружия и боеприпасов -- и нашли, вроде бы, немало -- и бульдозерами заровняли все, чтобы было некуда возвращаться. Только так и удалось пробить шоссе и завезти еду и воду в осажденный Иерусалим. И никакой бойни не было, как арабы говорят, никаких изнасилований на глазах у детей и тому подобного; но и не сами арабы ушли, как наши говорят; никого, сказал, не слушайте, а я сам там был. И много еще рассказывал про всякие вещи, которых я не знал раньше.
А внутри этого возрастного промежутка... лучше не находиться. Беда, постигшая Израиль, сродни беде, постигающей время от времени все человечество. Собственно, есть две беды, сменяющие друг друга; в момент пересменка можно слегка оттянуться, что и выпало нам на долю: две беды, подъем пассионарности и спад пассионарности. На смену людям, которых волновало что-то, кроме своего собственного живота, кармана, дома, которые строили города-сады в пустыне, убивали врагов (и друзей порою), писали стихи и песни, пришли (и частично приехали) люди, которых это все не волновало и не волнует. А равнодушие штука заразная. Оно проникло на все уровни: "ло эхпат", "не колышет" -- от соседки снизу, которую не колышет, что весь дом платит за отопление, а она нет, до премьер-министра, которого, правда, не колышет уже гораздо большее количество гораздо более значительных вещей; и ему, должно быть, не легче соблюдать этот статус, чем соседке, на которую ополчился бы (если бы колыхало, конечно) весь дом, оставшийся без отопления в холода; но ему, должно быть, и уворачиваться легче, сталкивая разные интересы лбом друг с другом и отходя, любуясь. И города-сады плавно превращаются обратно в пустыни, только уже замусоренные до крайности, что легко наблюдать из нашего окна на двор месяце где-нибудь в сентябре. И их самих уже убивают враги (и иногда друзья), но их не колышет и это -- ни до, поскольку это случается не с ними непосредственно -- ни после, поскольку после уже действительно ничего не колышет, и оно и понятно. То есть, нет, они, конечно, протестуют. Но сидя дома. Демонстрации собираются из чуть более пассионарных (покамест) частей населения; но демонстрация даже в пару десятков тысяч (религиозные собрали как-то тысяч пятьдесят, это было чудовищно) на шестимиллионную страну -- шо это там у нас получается, один из ста? Один из ста, включая, правда, младенцев и попутчиков.
Вот и русская алия так же, приехала в большинстве своем полная грандиозных планов, как она тут будет поднимать культуру, науку, как она послужит на благо новой родины, наконец-то развернет закрученные за спину в совке крылья... Энтузиазма у большинства хватает на пару-тройку лет. Потом человек либо максимум уходит в призрачную, абсолютно неизвестную "большому" Израилю русскоязычную среду, либо отваливает в какую-нибудь другую державу, менее равнодушную к потенциалам, либо умолкает в тряпочку, довольствуясь занудным ворчанием в газетах.
Я не исключение.
Cheer up
Коренные израильтяне они совершенно разные.
Это у вас приступ хандры, наверное, от зимнего авитаминоза. Мне в таком состоянии тоже все видится в ультрафиолетовом диапазоне.
Re: Cheer up
no subject
(Anonymous) 2004-02-09 06:11 am (UTC)(link)