pechkin | (no subject)

Во сне же я сидел где-то на скамейке на Дерех Хевроне и курил беломорину. Рядом со мной сидел какой-то молодой человек, а поодаль стоял немолодой. Молодой не помню, что, сидел себе и сидел, а немолодой сказал, что он по образованию садовник, но сейчас работает учителем музыки, и зовут его Иаков Зиновьевич Юмрудный. И стал говорить мне, что вот так вот курить на улице неприлично, неинтеллигентно и все такое. Я сказал, что я не нуждаюсь в советах учителей музыки, хотя бы даже и бывших садовников, по этим вопросам, и что это самый нормальный обычный беломор, фабрики Урицкого, номер два, вот полупустая пачка, угощайтесь. Я вожу из России регулярно по пачке-две, мне хватает.

Тут молодой человек говорит, что на перекрестке с улицей Эйн-Геди, на той стороне, стоит упаковка, и что нами уже очень интересуются оттуда. Я говорю, что я чистый, мне пофигу, а он говорит, что он не очень, и предлагает всем скипнуть, чтобы не палиться.

И мы оказываемся с этим И.З.Юмрудным возле моего будущего нового дома, и я говорю ему, что такой огромный куст традесканции возле кухонного окна мне вовсе не нравится, я вообще не люблю традесканцию, от нее сырость и мушки. Я бы лучше посадил шиповника, с большими розовыми цветами и запахом, и ягодами, и шипами от детей и воров. Как рос на Пражской под бабушкиной квартирой.

В этом сне явно содержится педагогический смысл, но с утра мозги недостаточно разогнаны, чтобы его разгадать, а к вечеру все забывается.