pechkin | (no subject)

В каждой стране есть своя . Должна быть. Израильская - такая: убивающее все порывы души знание того, что затраты на любое мероприятие во много, как минимум, в несколько раз превысят то удовольствие, которое от него можно было бы получить. Ты будешь два часа по жаре в пробках проталкиваться на концерт или на природу, уговаривая ноющих детей и супругов, что вот-вот приедем, и все будет офигительно, и заражать всех своим оптимизмом и уверенностью в том, что все да будет офигительно; на обратном пути, по таким же пробкам и жаре, ты будешь уговаривать всех участников -- и, что самое противное и трудное, себя самого -- что все было офигительно, и это было именно то, о чем вы мечтали так долго, и оно сбылось, вот здорово, правда?

И от этого не хочется ничего и никуда. Ни на концерты групп, которые и в лучшие-то годы, свои и ихние, хренадцать лет назад, возможно, не потащился бы в такую даль и за такие жуткие деньги. Ни на это море, которое, между нами, грязное, мутное, пляж раскаленный, повсюду брюхи, семечки и табачный дым, а за стоянку и вход на пляж заплатишь, как за большое и настоящее. Ни в эти леса, которые, между нами, не леса почти, а так, плохо подстриженные газоны глубиной до километра в лучшем случае. Ни к этим друзьям, которые, конечно, замечательные люди, и с ними здорово, но как-то не так здорово, чтобы все бросить и понестись к ним за тридевять земель, потому что в какой-то момент повиснет вот это вот молчание, означающее, что все сказано, точки соприкосновения исчерпались, и хозяева ждут, когда же ты уже поедешь домой, когда же пойдет этот чертов автобус, во сколько у вас тут выходит суббота? Как, только в субботу вечером?..

Израильская хандра такая: все не стоит того. Нет того, что стоило бы трудов по достижению его.

Плюс к тому, конечно, что здесь все оверусталые. Я раньше думал, что это из-за жары и невозможности находиться на улице в нормальные часы. Все приходится смещать на после темноты, магазины, готовку, гуляния с детьми, а прихода на работу в восемь утра никто не отменял. Может быть, так. Может быть, это национальная особенность. Не знаю, в других странах тоже обязательно всем домом укладываются в субботу спать, потому что можно спать, а делать все равно ничего нельзя? Просто падают и спят до вечера. Здесь это почти везде. Оверусталость, преодолевать которую можно только ради чего-то очень желанного, а тут и просто желанного-то днем с огнем. Может быть, это связано: что нечего делать, только спать, так и привыкаешь спать. Может быть, это она, провинциальная сонность, сонная провинция. Мы не были такими раньше, но стали. Последние года три-четыре жена все время хочет спать, мечтает только о том, чтобы выспаться. Выспаться не удается. Если в редкий какой-нибудь выходной дети играют сами часов до пол-десятого, или я встаю и занимаю младшего, это счастье, но редкое, раз-два в месяц.

И не поехали бы никуда, выспались бы, но хрен там: бесконечные дела по дому, который надо мыть, подметать, вытирать пыль, готовить, стирать, гладить, и результатов этого бесконечного времяпоглощения не видно ни моему, ни вооруженному глазу. Поэтому - выходной это такие же будни, только без начальника, поэтому чуть медленнее.

Иногда нам еще перепадает шалвы и нахата. Но, наверно, с годами все меньше.

Вопрос проклятый, конечно, в том: это с нами что-то происходит неправильное, это мы как-то неправильно живем, или это неизбежно, когда есть дети, которых надо кормить, одевать, учить и все такое, и поэтому надо работать, и, значит, это у всех так?

Если у кого это не так: расскажите, как вам удается, чтобы было не так?

Если у всех так: на фига тогда все?

Да, все вышенаписанное никак не относится к Кэти, с которой просто настолько не получается сделать что-нибудь по-людски, а делать не по-людски настолько не хочется, что просто даже вот и не звонил до сих пор - от обиды.

То есть, что-то связанное тоже точно есть: так, как могу, не хочу, а как хочу - не могу.