![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
31.704677°N 35.017803°E
По дороге домой из Бейт-Шемеша вдруг неожиданно для самого себя свернул с дороги и поставился. И вышел из машины, и машину закрыл. И там такая дорожка лесная, и я по ней пошел.
Сумерки. Километрах в пятидесяти к югу, говорят, пыльная буря. Здесь - только очень жарко, воздух неподвижен и мутен, пыли в нем много тонкой, аравийской не то сахарской. Градусов тридцать, и смеркается. А я в поезде как раз чистил "Fairies in Tradition and Literature".
Выбежало вдруг на дорожку метрах в пятнадцати что-то черненькое и потрусило по ней резво. Шакалик, надо думать. И я такой за ним - типа, Алиса за белым кроликом.
А за поворотом ложбину перегородило упавшее зимой дерево - оно еще не засохло вовсе, кажется. Ветки все перегораживают, а между ними только проход, вроде как дверь. и я в него голову сунул и спросил по-русски: "Можно к вам?"
Как бы, знаю, и умственно, и чувственно, что ничего тут такого быть не может, как у нас. Тут даже анимализма никакого не ждешь, никаких там непростых зверей-птиц, что уж говорить о человекообразных. Тут все настолько сурово, что разве что порыв ветра какой-нибудь неожиданный... глядь, а ты уже попался, стоит только дать слабину. ЗДешние - они очень суровые, не зря их и гоняли так сурово тоже. Поднимались на вершины холмов с таким трепетом... думаю, друиды так не волновались. Уж очень здесь все по-пустынному жестко. Здешние - они ближе всех наших тамошних к тому, что христиане называли бесами. Завладевают человеком и гоняют его почем зря, или сжирают заживо. Стоит только дать слабину. И потому кто-то мне тут говорил: кто всего боится, тот просто дурак. А кто ничего не боится - тот вообще дурак.
И как-то даже знаешь, что тут не поможет, как с нашими, если ты сам просто хороший. Мало быть хорошим с ними тут, надо и сильным быть. А в этом плане я как раз в себе не очень уверен.
У наших этика какая-то есть, только другая. Они, то ли оттого, что долго рядом с людьми жили, то ли оттого, что люди долго рядом с ними жили, но в глазах людей предстают, как просто другие люди. Лучшие, хуже, но как люди. Значительную часть их поведения можно понять, объяснить даже как-то, предугадать - хотя бы просто почувствовать. А эти бесы - они иррациональны. Чем и пугают, даже когда не враждебны в открытую. Их понять - никак. И средства против них непонятно, какие. Это сейчас начало снова вылезать в голливудских фильмах ужасов - а это ведь тоже пласт массового сознания, тоже такая традиция, верно ведь? вот эта иррациональность, и что никакого средства нет. Кроме веры, какой сейчас мало у людей. А так - как в книге Йова, ни праведность, ни заслуги - ничего не упасет.
И во мне тоже веры мало, и поэтому я боялся. слегка. И проходя мимо темного дерева - а с таким зрением, как у меня после рабочего дня, можно много чего углядеть; и тишина была очень, лесная, живая тишина (это я уже писал как-то летом, что здешние леса, может быть, шумят скромно и вообще прозрачные такие, но молчать умеют, как совсем настоящие) - сложил руки в тот, давно знакомый жест благодарности и просьбы о защите; "трепет", вот правильное слово, "awe". И мимо меня несколько раз кружанулась крупная летучая мышь.
Дошел до поворота - 31.703927N 35.02266E - а там в кустах кто-то возится. То ли птичка, то ли олешек, то ли дикобраз. Главное, не двуногий зверь, он в наших лесах тоже самый опасный. И оттуда повернул обратно. И, выходя из калитки-елки, поклонился. И постоял, подумал, послушал, и еще поклонился.
А потом сел в машину, врубил Spirogirу и поехал дальше домой.
Сумерки. Километрах в пятидесяти к югу, говорят, пыльная буря. Здесь - только очень жарко, воздух неподвижен и мутен, пыли в нем много тонкой, аравийской не то сахарской. Градусов тридцать, и смеркается. А я в поезде как раз чистил "Fairies in Tradition and Literature".
Выбежало вдруг на дорожку метрах в пятнадцати что-то черненькое и потрусило по ней резво. Шакалик, надо думать. И я такой за ним - типа, Алиса за белым кроликом.
А за поворотом ложбину перегородило упавшее зимой дерево - оно еще не засохло вовсе, кажется. Ветки все перегораживают, а между ними только проход, вроде как дверь. и я в него голову сунул и спросил по-русски: "Можно к вам?"
Как бы, знаю, и умственно, и чувственно, что ничего тут такого быть не может, как у нас. Тут даже анимализма никакого не ждешь, никаких там непростых зверей-птиц, что уж говорить о человекообразных. Тут все настолько сурово, что разве что порыв ветра какой-нибудь неожиданный... глядь, а ты уже попался, стоит только дать слабину. ЗДешние - они очень суровые, не зря их и гоняли так сурово тоже. Поднимались на вершины холмов с таким трепетом... думаю, друиды так не волновались. Уж очень здесь все по-пустынному жестко. Здешние - они ближе всех наших тамошних к тому, что христиане называли бесами. Завладевают человеком и гоняют его почем зря, или сжирают заживо. Стоит только дать слабину. И потому кто-то мне тут говорил: кто всего боится, тот просто дурак. А кто ничего не боится - тот вообще дурак.
И как-то даже знаешь, что тут не поможет, как с нашими, если ты сам просто хороший. Мало быть хорошим с ними тут, надо и сильным быть. А в этом плане я как раз в себе не очень уверен.
У наших этика какая-то есть, только другая. Они, то ли оттого, что долго рядом с людьми жили, то ли оттого, что люди долго рядом с ними жили, но в глазах людей предстают, как просто другие люди. Лучшие, хуже, но как люди. Значительную часть их поведения можно понять, объяснить даже как-то, предугадать - хотя бы просто почувствовать. А эти бесы - они иррациональны. Чем и пугают, даже когда не враждебны в открытую. Их понять - никак. И средства против них непонятно, какие. Это сейчас начало снова вылезать в голливудских фильмах ужасов - а это ведь тоже пласт массового сознания, тоже такая традиция, верно ведь? вот эта иррациональность, и что никакого средства нет. Кроме веры, какой сейчас мало у людей. А так - как в книге Йова, ни праведность, ни заслуги - ничего не упасет.
И во мне тоже веры мало, и поэтому я боялся. слегка. И проходя мимо темного дерева - а с таким зрением, как у меня после рабочего дня, можно много чего углядеть; и тишина была очень, лесная, живая тишина (это я уже писал как-то летом, что здешние леса, может быть, шумят скромно и вообще прозрачные такие, но молчать умеют, как совсем настоящие) - сложил руки в тот, давно знакомый жест благодарности и просьбы о защите; "трепет", вот правильное слово, "awe". И мимо меня несколько раз кружанулась крупная летучая мышь.
Дошел до поворота - 31.703927N 35.02266E - а там в кустах кто-то возится. То ли птичка, то ли олешек, то ли дикобраз. Главное, не двуногий зверь, он в наших лесах тоже самый опасный. И оттуда повернул обратно. И, выходя из калитки-елки, поклонился. И постоял, подумал, послушал, и еще поклонился.
А потом сел в машину, врубил Spirogirу и поехал дальше домой.
Ещё Польска не сгинела