![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Утрое дыбро
Nov. 30th, 2004 09:44 amОблака сегодня класса "овечья шерсть".
Идем с собакой поутру. Встретили Гиту, поговорили о тяжелой судьбе щенка, которого взяли Нижние Соседи (было в свое время такое выражение "Нижние Боги", означало что-то не очень приличное, так это оно, только соседи). Идем дальше, подпрыгиваем, с пробежечками, все ништяк. Попадаются остриженные ветки -- садово-парковое обрезает веточки со стволов; забыл, как называется этот процесс, не купирование же -- совсем плох стал с русским языком; и открыл вчерась Джерома, найденного во втором ряду на четвертой полке в надежде, что Анька, которой понравился и запомнился фильм, прочтет и книжку -- а фига, фига, у нее полное отвержение печатного слова, особенно печатного слова по-русски, можно еще заставить ее сесть и взять в руки книжку, но после "Приключений Шерлока Холмса" месяца два назад ничего прочитано ею не было, и ни малейшей потребности не испытывает -- если кто знает, что можно с этим сделать, какая книжка будет так интересна ребенку, душевное развитие которого размазано на возрасты от семи до пятнадцати лет... -- открыл вчерась "Трое на четырех колесах", а там то ли перевод не такой блестящий, как "Трое в лодке", то ли уже текст более вторичный сам по себе ("Трое в лодке" в оригинале были для меня довольно-таки открытием, и для жены тем более, оказывается, перевод -- конечно, не так, как фильм, не в такой кошмарной степени, но тоже заметно -- изменяет и стиль, и значение, и тематику текста... это надо учитывать... вот, например, Don't Panic в моем переводе должно было бы, конечно же, переводиться как "Не надо только бояться!" -- ссылку на соответствующий НОМовский сайт не нашел... да, такая и обложка -- двуглавый Кагадеев, Ливер в железнодорожной фуражке (исполняет роль Простатика Вогон Джельца) и эти слова...
КАР-РОЧЕ! Иду по улице вниз. Постепенно вижу двух садово-парковиков, стригущих в-принципе эти веточки. В-принципе они их стригут, и даже какая-то настриженная кучка у их ног лежит, собака к ней немедленно пристроился портом вывода, но по факту они стоят и беседуют. И до меня доносится "Да спроси хоть первого встречного, может ли..." Я подхожу, и -- а их двое: один явно русский, такой немолодой, с лицом учителя или завцехом, или доктора-невропатолога, что все, кстати, очень может быть, в очочках с металлической оправой; другой такой явно иракский, помоложе, высокий, в черной кипе -- его мы часто видели на Скрученной Горке летом, еще до эпохи садика. И он у меня спрашивает: "Вот можно вам задать вопрос? Скажите, ученый ведь может ошибаться?" -- "Конечно," -- говорю. -- "Даже должен." Я иду дальше, размышляя, зачем это я сказал "даже должен", и что бы я ответил тому, кто спросил бы "а почему, собственно, должен?" а вслед себе слышу "Ну вот, а Пресвятой, Благословен Он, сотворив..." и мне становится ясно, почему во дворе у нас такая жуткая засранность. Потому что, похоже, слишком издалека начинают. Когда дворник был араб, он просто приходил, устраивался в тенечке на скамеечке и сидел там, медитировал все три-четыре своих рабочих часа. Когда к нему приходил инспектор присматривать за тем, как он работает, тоже араб, они сидели вместе. Евреи ни хрена не делают по-другому.
По дороге на работу в машине имел повод лишний раз задуматься, какая замысловатая штука -- фонетика идиша. Мне спели -- кстати, на довольно интересную музыку, сохраняющую и черты традиционного хасидского бодрого хорового занудства, и в то же время, отдающую интересными джазовыми гармониями, чуть ли не в стиле Тухманова или ансамбля "Арсенал" -- спели текст "ДА лефнАй дА лефнАй да лефнАй ми атУ ОймАйд", и где-то прокрута только с восьмого... ну, вру, вру, с третьего-четвертого распознал я в этом ивритское "ДА ли-фней ми атА омЕд", что можно перевести как "соображай, с кем разговариваешь!". А что "кУдош борихИ" -- это "кадОш барУх хУ", я разгадал, только когда песня уже кончилась. Это очень правильно, что Бен-Иегуда за основу взял сефардское произношение. Иначе пять-шесть миллионов живущих тут евреев сейчас не понимали бы друг друга не хуже, чем миллиард китайцев -- только в письменном виде.
Все, за работу.
Идем с собакой поутру. Встретили Гиту, поговорили о тяжелой судьбе щенка, которого взяли Нижние Соседи (было в свое время такое выражение "Нижние Боги", означало что-то не очень приличное, так это оно, только соседи). Идем дальше, подпрыгиваем, с пробежечками, все ништяк. Попадаются остриженные ветки -- садово-парковое обрезает веточки со стволов; забыл, как называется этот процесс, не купирование же -- совсем плох стал с русским языком; и открыл вчерась Джерома, найденного во втором ряду на четвертой полке в надежде, что Анька, которой понравился и запомнился фильм, прочтет и книжку -- а фига, фига, у нее полное отвержение печатного слова, особенно печатного слова по-русски, можно еще заставить ее сесть и взять в руки книжку, но после "Приключений Шерлока Холмса" месяца два назад ничего прочитано ею не было, и ни малейшей потребности не испытывает -- если кто знает, что можно с этим сделать, какая книжка будет так интересна ребенку, душевное развитие которого размазано на возрасты от семи до пятнадцати лет... -- открыл вчерась "Трое на четырех колесах", а там то ли перевод не такой блестящий, как "Трое в лодке", то ли уже текст более вторичный сам по себе ("Трое в лодке" в оригинале были для меня довольно-таки открытием, и для жены тем более, оказывается, перевод -- конечно, не так, как фильм, не в такой кошмарной степени, но тоже заметно -- изменяет и стиль, и значение, и тематику текста... это надо учитывать... вот, например, Don't Panic в моем переводе должно было бы, конечно же, переводиться как "Не надо только бояться!" -- ссылку на соответствующий НОМовский сайт не нашел... да, такая и обложка -- двуглавый Кагадеев, Ливер в железнодорожной фуражке (исполняет роль Простатика Вогон Джельца) и эти слова...
КАР-РОЧЕ! Иду по улице вниз. Постепенно вижу двух садово-парковиков, стригущих в-принципе эти веточки. В-принципе они их стригут, и даже какая-то настриженная кучка у их ног лежит, собака к ней немедленно пристроился портом вывода, но по факту они стоят и беседуют. И до меня доносится "Да спроси хоть первого встречного, может ли..." Я подхожу, и -- а их двое: один явно русский, такой немолодой, с лицом учителя или завцехом, или доктора-невропатолога, что все, кстати, очень может быть, в очочках с металлической оправой; другой такой явно иракский, помоложе, высокий, в черной кипе -- его мы часто видели на Скрученной Горке летом, еще до эпохи садика. И он у меня спрашивает: "Вот можно вам задать вопрос? Скажите, ученый ведь может ошибаться?" -- "Конечно," -- говорю. -- "Даже должен." Я иду дальше, размышляя, зачем это я сказал "даже должен", и что бы я ответил тому, кто спросил бы "а почему, собственно, должен?" а вслед себе слышу "Ну вот, а Пресвятой, Благословен Он, сотворив..." и мне становится ясно, почему во дворе у нас такая жуткая засранность. Потому что, похоже, слишком издалека начинают. Когда дворник был араб, он просто приходил, устраивался в тенечке на скамеечке и сидел там, медитировал все три-четыре своих рабочих часа. Когда к нему приходил инспектор присматривать за тем, как он работает, тоже араб, они сидели вместе. Евреи ни хрена не делают по-другому.
По дороге на работу в машине имел повод лишний раз задуматься, какая замысловатая штука -- фонетика идиша. Мне спели -- кстати, на довольно интересную музыку, сохраняющую и черты традиционного хасидского бодрого хорового занудства, и в то же время, отдающую интересными джазовыми гармониями, чуть ли не в стиле Тухманова или ансамбля "Арсенал" -- спели текст "ДА лефнАй дА лефнАй да лефнАй ми атУ ОймАйд", и где-то прокрута только с восьмого... ну, вру, вру, с третьего-четвертого распознал я в этом ивритское "ДА ли-фней ми атА омЕд", что можно перевести как "соображай, с кем разговариваешь!". А что "кУдош борихИ" -- это "кадОш барУх хУ", я разгадал, только когда песня уже кончилась. Это очень правильно, что Бен-Иегуда за основу взял сефардское произношение. Иначе пять-шесть миллионов живущих тут евреев сейчас не понимали бы друг друга не хуже, чем миллиард китайцев -- только в письменном виде.
Все, за работу.
