Groszki i róże

На выходных мы с Нетой ходим выгуливать собаку в Ган-Юваль. Ну, как ходим - мы идем с собакой, а Нета едет на самокате или велосипеде рядом. Когда ей еще кататься, ребенок занятой: фортепьяно, театр, хип-хоп, бассейн, лошади, английский, занятия с учительницей по школьной программе, еще сама эта школа под ногами путается... Но для велосипеда и самоката рот не нужен, поэтому говорит она почти непрерывно. Рассказывает о своих последних открытиях и наблюдениях. Из-за дефицита времени и внимания рассказывает сбивчиво, понять удается не всегда.

Сейчас ее крайне занимает проблема билингвизма. Английский уже на уровне, позволяющем понимать тексты Битлз, то есть, грамматика уже вполне прорисовывается, и она, как мы знаем, весьма отличается и от русского, и от иврита. Есть, о чем подумать.

Вот об этом разговаривали в перерывах между ловлей собаки, отпиныванием собаки от просыпанного детьми попкорна, разглядыванием облаков и проч.

- Прежде всего, - говорю я, - многоязычие изучено еще очень мало, мне не вспомнить ни крупных ученых, ни основополагающие труды на эту тему. Я, конечно, поищу, но вот сходу мне не вспомнить. То ли тема молодая, то ли не престижная. Но точно могу сказать, что человек на разных языках думает о разных вещах. В своей голове я даже задачи по математике решаю на разных языках, в зависимости от того, где я эту математику учил. Статистика у меня вся на иврите, а матанализ частично. Так ведь и ты, наверно, дома о домашних делах думаешь по-русски, а в школе ты думаешь на иврите?

- Нет, папа. В школе я не думаю.

- Надо же! Я тоже в школе не думал!

- Нет, правда. Вообще не думаю, все вокруг галдят, а у меня в голове тишина.

- Невероятно. Я к этому состоянию всю жизнь пытаюсь придти, и до сих пор никак.

- А главное, папа - поскольку я не думаю, то я и не думаю о том, что я не думаю. И поэтому я потом ничего не помню.

Потом она принялась мне рассказывать, как человечки, живущие в голове, ищут слова на нужном языке в огромном словаре, бегая по страницам, и что есть слова простые и частые, каждый день их говорим с утра до вечера, а есть редкие, есть легендарные и есть эпические. Понять четкую разницу между этими разрядами я не смог, но еще буду пробовать уточнить. И когда слово находится, говорит Нета, оно проносится по моему мозгу, проходя через все двери и стены, как громкий-громкий крик.

Интересно, что Нетке было года три, когда я задумался как-то, кем станут мои дети, когда вырастут. И понял, что Нетка станет исследователем мозга. Три года ей было. Еще иврита она не знала.

Если, конечно, через десять лет еще будут кому-то где-то нужны исследователи мозга.

Нета поделилась тремя наблюдениями (ей пробило десять лет месяц назад):

1. Звуки, которые мы издаем, это сформированный воздух. Как на керамике мы лепим глину, мнем ее по-всякому, и получаются фигурки, так и звуки получаются из воздуха. - Надо будет ей показать, как именно это происходит, какие органы в этом участвуют. Рассказывать я уже рассказывал, надо и показать.

2. А почему в слове "люблю" нет мягкого знака? - спросил ребенок. - Потому что там все буквы такие мягкие или еще почему? - Пришлось сказать ему, что будущего нет зачеркнуто, что такое гласные неполного образования, как все это звучало в древне-славянском, что такое юсы... Не уверен, что я правильно рассказал, хорошо бы специалиста послушать.

3. Вот раньше, сказал ребенок, мне было совершенно все равно, я могла идти по улице и ковыряться, там, в носу или прыгать на одной ножке, а теперь, когда у меня начался подростковый возраст, я только замечаю, что на меня кто-нибудь смотрит, и сразу такая будто застываю, и только думаю, как он меня видит, что он обо мне думает... - Милое создание, у меня заняло с десяток лет обнаружить это и проанализировать, а ты уже в десять все это знаешь. Воистину, дети должны идти дальше своих родителей, иначе заглохнет нива жизни.

Помню, я когда-то на сборе макулатуры в школе нашел какую-то книжечку князя Кропоткина, ажно с ятями, и так началось мое знакомство с российскими анархистами.

Закончилось оно тоже неожиданно: на прошлой неделе прочитал в программном тексте на каком-то сайте несколько раз в разных склонениях слово "товарищка".

Еще к этому каким-то образом привязан сон от третьего дня, в котором я задавал вопросы искусственному интеллекту, а он мне на все печатал в промпт "я твой белый пальто гулял".

Когда я был на работе, за обедом Нета задумчиво сказала: "Мне надо обязательно научиться говорить "положить" вместо "поставить". А то же это неправильно."

Узнав об этом, я сразу же вспомнил, как в фейсбуке начали собирать детские неправильности русской речи в Израиле. К сожалению, делали это в фейсбуке, а он не является средством хранения знаний. Хорошо, что я сделал копию к себе - https://pechkin.dreamwidth.org/1381350.html, но дальнейшего обсуждения там ведь не будет. Ну, увы.

Короче, там одно из самых заметных - это то, что ивритоязычные дети вместо "положить" говорят "поставить". Нета сказала, что она всегда была уверена, что לשים - это поставить. Я сказал, что я точно так же всегда был уверен, что этот глагол означает "положить". לשים לב - в переносном смысле "обратить внимание", но нельзя же "поставить" сердце, можно только "положить" - всегда был уверен я. Поудивлялись вместе. Потом, конечно же, встал вопрос, когда надо говорить "поставить", а когда "положить". Тут хорошо бы сделать паузу и дать читателю самому подумать об этом. Посмотреть на предметы, лежащие и стоящие на столе перед ним, и понять, как они группируются. Помянуть не к ночи Сепира с Уорфом, задуматься, как язык заставляет говорящего группировать объекты, как он членит мироздание и тем влияет на сознание говорящего и обуславливать его культуру.

Потом я изложу свою теорию и что с этой теорией потом вышло.

В сочинение стихов с зачином "И пришел к Айболиту..." мы стали играть с Нетой, и она, с ее филологическим складом, подключилась к этой игре со страшной силой.

И пришел к Айболиту комар:
Ой, мне приснился кошмар...
И пришел к Айболиту пёс:
У меня ужасный понос
И пришел к Айболиту бобёр:
У меня ужасный запор
И пришел к Айболиту червяк:
У меня в желудке коньяк (Нета предложила, ребенок начитанный)
И пришел к Айболиту верблюд:
Меня кони копытами бьют...

Цель в этой игре - озадачить партнера неожиданной рифмой. Нете это удается: вот она сейчас предложила: "И пришла к Айболиту устрица..." Вы, нынешние, ну-тка!

Время от времени звери упоминают в своих репликах друг друга. Когда к Айболиту пришла кобыла и рассказала, что у нее с верблюдом кое-что было, стало понятно, за что бьют копытами верблюда.

А время от времени Айболит говорит: "Не беда! Подавайте его сюда! Я пришью вам такое же новое, значительно более здоровое."

И пришел к Айболиту тюлень:
Мне дышать становится хы-ы-ы-ы.
И пришел к Айболиту слон
И издал раздирающий стон,
А потом пришел кенгуру:
Доктор, я скоро умру?
И пришел к Айболиту петух
И испустил дух.

И пришла к Айболиту корова:
Я совершенно здорова!
(Дальше Нета продолжает:)
И сказал Айболит: беда!
Не ходи-ка ты больше сюда.

Буду добавлять сюда по мере продолжения игры.

Долгое время ничего не писал про детей. С начала войны. Посмотрев на то, какие фантастические твари водятся в черноте этих страниц, не хотел я, чтобы они своими читательными органами шарили по текстам про моих детей.

Но со временем иррациональность эта улеглась. Буду писать все-таки.

Вот ребенок Нета упрашивает что-то ей разрешить на прогулке и добавляет: "Не беспокойся, мама, я буду это пинать на себя." Выражение "пенять на себя" она слышала, но другие слова, связанные с poenae, ей не знакомы. Да и мне-то уже не так, чтобы. Такой прекрасный зримый и ощутимый образ. Взяли на вооружение в семейный язык.

Или вот ребенку Нете пеняют, что не согласилась сразу на месте залечить дырку в зубе: "Где же твое мужество?" - "А зачем мне мужество? У меня женство!"

 Девочка Нета вошла в стадию Говорящей Сосиски - рассуждает вслух все время, слегка рисуясь при этом, но не все время. 

Мы едем на море. Мама ведет машину по весьма непростой части 375-й дороги. Нета сзади вдруг спрашивает:

- А что думает человек, когда он умирает? Как это можно было бы узнать?

Папа мысленно подтягивает к себе Тибетскую Книгу Мертвых и мучительно пытается вспомнить контекст, в котором Рене Декарт написал "мыслю следовательно существую". Потом включает тихонечко диктофон.

Стенограмма выходит такая:

- Значит, можно сделать так. Один человек лежит с закрытыми глазами, с высуным языком, и вообще как выглядит человек, который... ну, умер. И он, и он думает только о том, что он мертвый, и он не в живых... и только мертвый, и не в живых. Пока мысль о том, что он не мертвый, и у него еще длинная жизнь, уходит от него, становится маленькой точкой в его голове, а... И тогда исчезает. А потом, когда на этого человека наливают воду или делают что-нибудь, что он очнется, то он просыпается и потом говорит, что он думал, когда он считал, что он мертвый.

Чуть позже Нета добавляет:

- Можно так попробовать. Только вы должны меня обязательно разбудить, чтобы я не пропустила какой-нибудь обед или ужин.

Папа думает, что можно не вспоминать контекст Декарта, потому что ребенок пришел к аналогичным выводам, и можно просто порасспрашивать ребенка. И что тибетские монахи мысленно аплодируют этой девочке, и что надо найти Тибетскую Книгу Мертвых для детей, с минимумом текста и яркими и понятными картинками. А если такой нет еще, то придется самому нарисовать. И что семилетнему ребенку, наверно, простительны некоторые логические неувязки в таком непростом эксперименте. И о том, как полезно давать детям Хармса.

А мама ведет машину и довозит всех до низа целыми и невредимыми. Может быть, это и не подвиг, но что-то героическое в этом тоже есть.

Нета вбегает из сада в дом и кричит:

- Этого моего мячика зовут Дружок!

На вопрос, почему "этого мячика", а не "этот мячик", ответить не смогла. Ну, и откуда взяться такому анализу, в самом деле. Вас этому тоже в школе научили. В лучшем случае. А я не стал объяснять, потому что почувствовал, что запутаюсь.

Еще ребенок утром листал книжку, а потом по ударению "ПЕтя ЗубОв" я понял, что читала-таки. "Повесть о потерянном времени". Некогда я так назвал цикл лекций про Систему начала 1990-х, первую из которых даже и прочитал с песнями и плясками в книжном магазине "Дон Кихот" в Тель-Авиве.

 Среди бесчисленных вопросов, волнующих девочку Нету накануне школы, особенно запомнились мне с сегодняшней прогулки такие:

- А что, разве всем людям обязательно надо влюбляться? И, значит, каждый человек в какое-то время был влюбленный? А я не хочу так. Я хочу просто быть друзья, и всем помогать. Работать в зоопарке или на ферме и помогать всем людЯм и зверЯм.

- А зачем нам нужна планета Плутон? И все остальные планеты и кометы?

- А вот мой велосипед - его зовут Министр. А что это такое - министр? - И, выслушав объяснение (которое обязательно должно уложиться в одну фразу, потому что за точку, тем более многоточие, ее внимание за мной не последует, его перехватят какие-нибудь более срочные процессы, происходящие вокруг нее и внутри), поменяла концепцию: - Но на самом деле его зовут Максим.

- А вот Элохим - он последний из богов из греческих мифов, они все умерлИ, а он остался, или он потом воскрес? - Объяснение Витцелевской идеи лавразийской и гондванской мифологий заняло не одно предложение, а несколько, и идея, мне кажется, не дошла. Но я не тороплюсь. Не форсирую. Стараюсь не перегружать информацией и не напрягать ее воображение.

Мама везет Тусю в садик:

- Вот, купим тебе пенал в школу...
- А что такое "пенал"?
- Ну, קלמר.
- А зачем мне в школе кальмар?

Милое, милое, не затронутое суетной цивилизацией дитя!