Эрик начал придумывать игры.

Игра 1. Мы с Эриком валяемся на диване. Он берет колготки и забрасывает их за диван. Потом садится, кричит "Тяни, Пятачок!" Я должен его потянуть, дернуть и опустить на себя. Визг и хохот. Игра бесконечная, победили все.

Игра 2. Эрик надевает себе на голову полотенце и говорит: "Я КЛОН!" Он клоун, то есть. Если удается надеть два полотенца так, чтобы они не падали, вообще победа. С двумя полотенцами на голове куда-то пошел, врезался головой в противень, увидев наши круглые, как у той мышки, глаза, поспешно объяснил: "Это я".

Две его фразы вошли в повседневный инструментарий. Мы говорим друг другу "ЭТО... Я НИ НАЮ" (= "Это я не знаю, что за хрень такая, да и фиг-то с ней, наверно, не правда ли, дорогая/дорогой"). И говорим, когда Эрик не слышит: "ТЫ БУДИС ПŁАКАТЬ!" У Эрика есть сейчас какой-то бзик, даже два бзика: один -- говорить "Я ПАХОЙ! Я БУДУ ТЕЯТЬ ("стрелять")", а второй, еще более настораживающий, уже месяц, не меньше -- говорить "ТИБЕ БУДЕТ БОНА! ДЕЮ БОНА! ТЫ БУДИС ПŁАКАТЬ!"

И на какие-то очередные увещевания, что он не плохой, что он может стрелять, но все равно будет хороший, как веселый охотник или пират, вдруг отрезал одним прекрасным утром: "ТЫ -- НЕТ, Я -- ДА!"

А еще он, по-моему, начал сочинять песенки -- какие-то неразборчивые слоги складывать в ритмические попевки.

Я спел ему про "Раз морозною зимой", Бусину песню. Передал. Мы как раз были медведи, лежали в берлоге и не желали вылезать из-под теплого одеяла.

(no subject)

Зацвели мандрагоры в саду. Романс.

(no subject)

Фотка хорошая.