(no subject)

В Ахзиве сны снятся исключительные. В этот раз приснился мир "Футурологического конгресса" Лема (кстати, сняли по нему мультфильм полнометражный, надо бы качнуть). Действие происходило в России (вот говорили же мне, что вредно читать с утра до вечера русскоязычные сети!), по-русски. Даже конкретнее, где-то на Юго-Западе Питера. В районе площади Конституции, например. Каким-то образом мой герой (не уверен, что это был я сам) связан с подпольными дилерами отрезвинов, каких-то веществ, дозняк которых дает возможность некоторое время воспринимать реальность, кошмарную, в точности как у Лема. В частности, из лета под этим делом ты попадаешь в питерскую зиму, которая на самом деле там все время. Люди из более-менее нормальных и сносных становятся жуткими уродами, (вот прямо как настоящие), обстановка из нынешнего времени переносится в самое начало 1990-х, только все еще проржавело, развалилось и прогнило на эти 25 лет разницы - тогдашние автомобили, троллейбусы, магазины, тогдашняя бытовая техника, только проработавшая еще 25 лет. Честно, это на самом деле мне приснилось, это не факинг публицистика и не метафора, я ж не Ллео, в самом-то деле.

Но вот только под этим отрезвином можно проходить сквозь дыры в их иллюзорной реальности, нагнетаемой официальными наркотиками, потому что они заставляют людей видеть стены и двери там, где их на самом деле нет, одни дыры и развалины. Поэтому отрезвин очень востребованная и нелегальная штука. Одни его принимают с разными корыстными целями, другие потому, что обязательно должны разобраться, как же на самом деле оно все. Сталкеры такие, типа. Вот, опять же, прямо как у нас тут.

И вот я мелкий не то пушер, не то потребитель в сети распространения этого самого отрезвина. Не помню, как он во сне назывался, каким-то очень естественным словом, потому и не запомнилось. И, конечно, за нами гоняется тамошняя не то ментура, не то полиция. Причем их самих я - или мой герой - не видит, потому что они-то не под отрезвином, они в наркореальности. Ловят наши тени или проекции в их наркоматрице. Но какие-то средства у них есть, и круг сужается, и начинается погоня.

Погоня между реальностями, ее я плохо помню; если бы я такие вещи запоминал, точно был бы Ллео, даже, может быть, еще круче, но всяк сверчок знай свой шесток. Кончается тем, что моего героя загоняют в какой-то большой парадняк, выкрашенный зеленой краской, зассанный, с немногими белыми лампами, и он бежит по нему, забегает за угол, еще раз за угол, еще раз - и вдруг понимает, что бегает по кругу, что нет больше ни выхода, ни входа. "Значит, добрались, одолели все-таки", думает он и садится на пол ждать конца, и тут я просыпаюсь, и надо мной высоко доски крыши, которую мы стелили лет 15 назад с женой, каким-то Моше из Тель-Авива, убежавшим от жены, и Омаром из Абу-Снана, а пол клали с Шуриком и Эльфом Борей, который еще был жив, и положили его довольно криво, должно быть, доски были неровно отпилены, но ничего, зато есть куда сметать песок с пола. Нет, все-таки длинные предложения это дурной стиль, надо учиться ставить точки.

и посмотреть мультфильм по "Футурологическому конгрессу", хоть, говорят, он и мимо Лема сделан.

Чем вот скучнее становится читать ленту, тем интереснее некоторым в ней снятся сны, прямо вот жду, кому чего эдакого приснится, как раньше ждал нового рассказа, песни или картины. Вот творчество не занимает теперь, а вот сны занимают огого как.