Groszki i róże

Эксперимент по Гаю Дейчеру над Нетой дал разнообразные результаты: она безошибочно выбрала из восьми фигурок зеленые, синие, красные и желтые. В то же время свою голубую кофточку, серые штанишки и лиловые носочки она назвала зелеными. Но, может быть, шутила. Завтра спрошу ее, какого цвета небо - думаю, что услышу тоже "зеленое".

Мне кажется, что первые цвета, появившиеся в ее речи - это синий и красный.

Зато после эксперимента она попросилась ко мне на ручки - чтобы я унес ее в спальню.

Или вот, скажем, мама дает Мире молоко с медом перед сном и спрашивает по пути у Неты, не сделать ли и ей тоже?

- Да, - отвечает Нета. И добавляет с тихим восхищением: - Ты все знаешь!

Я, конечно, говорю иногда жене эти слова. Но насколько точно эта двухлетняя пуговица опознала ситуацию, в которой я их говорю! Это совершенно непостижимо. Это, если честно, даже немного пугает.

Поскольку старый и убогий ЖЖ слишком стар и убог для фоток из прогрессивного и невероятного крутого Гугль Фото, буду рассказывать словами, как во времена Фидо, позовите ваших дедушек к вашим голубым или как у вас там экранам, они вам объяснят. Кстати, хороший повод поменять интерфейс и цвета. Настоящий веб-программер еще бы сделал такой CSS, чтобы реагировал на наличие /^\s*>+/ в строке и красил бы ее желтым. Но я уже не веб-программер, я другой.

Дак что я сделал в третий раз. И, скорее всего, в последний. Разобрал я колыбельку. Нета-Бела переехала в девчонскую комнату, выкрашенную в приятный зеленый цвет (как оригинально!) и пахнущую свежим икеевским деревом. Сегодня она спала там дневной сон и улеглась на ночной. Что будет, мы не знаем, но увидим.

Больше всех переживает жена. Хотя она еще полгода назад говорила, что не может кормить грудью ребенка, который после кормления говорит ей "Все, мама, спасибо".

Конечно, непривычно и трудно менять свое место. С другой стороны, малютка уже побывала в шести странах на трех континентах. Даже коротко проехалась по штату Вермонт; впрочем, это во сне.

Сегодня она считала кошек до десяти и говорила всем, с кем прощалась на площадке "до свиданья, приходите еще". И учила маму играть в мячик: "Смотри: берешь мячик, кладешь вот так..." Вместо слова "этот" она использует "такой" - "хочу такую! дай вот такую, пожалуйста!" - а ты тыкаешь пальцем: солонку? сахарницу? огурец? чашку? ложку? - и, конечно, называешь потом, и она запоминает, а потом снова забывает.

Весь дом ее обожает, конечно. И она в долгу не остается: "Кто там идет?" - "Это Эрик идет, мой любимый!" И мама любимая, и Мира любимая, в порывах нежности.

Последние две недели у Нетуси появилось следующее:

• В "мультике про деток" (серия "Я все могу") узнает игрушки, которые и у нее есть: КАК У НЕТУСИ!


• Продолжает говорить всем, кто в аффекте: УПАКОСЯ! Случайно стукнула маму в глаз игрушкой: гладит по носу и повторяет УПАКОСЯ. Или: ПАКОНЯ.


• Сегодня: на площадке, увидев младенчика: ПОХОЗЯ НА АДЕЛЮ. "Похожая на"!


• А вот утром сегодня спускается со второго этажа и зовет ПАМАГИТЕ ПАÐАЛУСТА!

Совсем недавно, считанные дни: мы поняли, что Нета усвоила последовательность событий. Течение времени и временную канву. Теперь ей можно сказать "сначала помоем ручки, а потом будем смотреть мультик" или "мы сначала соберем игрушки, а потом пойдем гулять": она соглашается, говоря свое короткое и мягкое, но очень весомое "да!", потому что теперь понимает, что за этим будет то. Раньше, еще неделю-другую назад, она этого не понимала и устраивала крик, если желаемое "то" не наступало сразу.

Следующим шагом, насколько я понимаю, будет осознание причинно-следственной связи, но этого, может быть, придется ждать долго. Я знаю некоторых очень выросших детей, у которых с этим не все просто. И, опять же, если сравнивать филогенез с онтогенезом, то в истории человечества бывали периоды, когда причинно-следственная связь наличествовала в сознании больше, а бывали периоды, когда она впадала в немилость; мы сейчас в начале одного такого периода.

Еще мы вдруг стали волноваться, что такое развитие когнитивных функций искажает гармоничный рост ребенка - не за счет ли эмоционального развития оно идет? Или чего-нибудь другого? Не физического явно - ребенок прекрасно лазает, тренирует мелкую моторику, бегает, стуча своими босыми пяточками в пол и потряхивая хвостиками, прыгает на трамполине и катается на трехколесном сидякате. А вот не эмоционального ли? Надо побольше рассказывать ей историй с простыми и понятными ситуациями, где кому-то стало плохо, обидно, грустно, а кто-то ему помог, утешил его, развеселил, пожалел. Не эпичного чего-нибудь, а вот русские сказки прекрасно подходят, те, которые более детские. Мультфильмы плохо годятся, потому что их делали взрослые, и мы их выбираем тоже взрослыми глазами - за исключением тех, которые я помню с детства, и не смог себе разъяснить до конца секрет их памятности.

Титаны и краеугольные камни нашей культуры - Агния Барто, Корней Чуковский и Владимир Сутеев - тут не пойдут. Для того, чтобы понять, почему, нужно уже слишком многое преодолеть в себе, или глядеть достаточно со стороны, как моя сестра, например, которая искренне ужасается этим текстам, считая их хоррором почище Ветхого Завета. Она говорит, что боялась их в детстве (чего я, впрочем, не помню), и что ей было бесконечно и безысходно жалко этих забытых на скамейке заек, этих мишек, которых жалеют, потому что он хороший, но не могут защитить от кого-то, кто оторвет лапу и сбросит со шкафа; резиновую Зину, которая упала в грязь и сама же в этом оказалась виновата, и за это ее теперь могут вернуть в магазин - всего этого чудовищного комплекса по воспитанию виктимности и выученной беспомощности. Чуковский почти весь хтоничен, он вещает нам из нашего подсознания, оттуда он черпает страхи, которыми пугает, и надежды, которыми утешает; но этой уже хтоничностью он и нагоняет жуть; цитировать не буду, это, кажется, уже общее место. Об эмоциональном воспитании у Сутеева тоже промолчу: после него уже идут Гайдар и "Васек Трубачев и его товарищи", а им в затылок тяжко дышат "Рассказы о Ленине" Бонч-Бруевича. (Нет, Гайдар идет перед ним, я извиняюсь.) Какие еще тексты у Плюши на слуху? Юнна Мориц... Я затрудняюсь сформулировать, чему ее стихи могут научить двухлетнего ребенка. Из такого ребенка может вырасти Илюша Верховский, это, пожалуй, я уверен. Но - в эмоциональном плане?.. То, что сумасшедшинка у Юнны Мориц довольно давно перестала быть веселой искоркой и живительной приправой, теперь, задним числом, видно, особенно в сборниках с редкими, не проходившими ранее отбор стихами. (У Успенского обнаружились совершенно дикие вещи, я думаю, он счастлив был бы, если бы сжег в свое время эти черновики. Задумайтесь, таланты, хотите ли вы, чтобы вот все-все-все, вами наработанное, увидело свет? Если нет - жгите нещадно, потому что жадные ручонки правопреемников дотянутся до всего; они все издадут!)

Так что - русские сказки, вот что. Андерсен, черт меня побери, хотя, конечно, не в два года, и даже не в четыре. Сам-то я читал где-то около шести, но я - особстатья. Я читал себе сам все, до чего мог дотянуться, а до чего не мог - подставлял стул. А методичности во мне уже тогда было, как сейчас, только сейчас я ею зарабатываю, а тогда только доводил окружающих до белого каления. К 13 годам все четыре родительских книжных шкафа (и, разумеется, оба моих, детских) были мною прочитаны, за исключением каких-то совсем уж специальных книг по цветоводству и электронике. И то - я честно пробовал. Мои дети к этому возрасту только начинают читать что-то самостоятельно. Поколение это, воспитание, социальная стратификация языков в двуязычной среде - не знаю. У меня есть четыре попытки, и пока что так: Анька читала по-русски сама, более или менее из-под палки, до 12 лет, после чего прекратила лет на десять читать что бы то ни было; с Эриком мы прочли довольно много, где-то с 11 он начал самостоятельно читать на иврите, в том числе и довольно серьезную литературу, а по-русски с явным трудом читает только короткие вещи, типа комиксов или "Квантика"; судя по всему, он по-русски читает так же, как я на иврите - с трудом, который лишает это дело удовольствия. Мира как раз сейчас начинает самостоятельно читать на иврите - комиксы про Астерикса и Обеликса, которые Эрик в приливе доброты и щедрости ей подарил (у Эрика очень остро заточена тема собственности); на русском, по моему мнению, она читает лучше всех, но только со мной - сама она русскую книжку с полки не возьмет. Лингвистические способности у Эрика и Миры присутствуют, мне кажется, одинаково: Эрик неизвестно откуда вдруг поднял английский почти до школьной крышки, в арабском я давно уже потерял возможность проверять его знания, разве что читаем мы примерно с одной скоростью, а оценки у него там очень хорошие; а с Мирой вот прямо сейчас мы в машине слушаем учебник греческого, так она очень четко повторяет фразы, улавливая членение на слова, очень хорошо запоминает конструкции и лексику, и, при должном участии, выучит, мне кажется, с легкостью любой язык - хотя и совсем не так, как это делаю я, не с помощью анализа, а каким-то другим, мне не открытым путем.

Ой, ребятки, час ночи уже, а о чем это я, о чем это я, о чем эта песня моя?

Я хотел бы еще раз заметить, что я, может быть, никогда не был так долго и много счастлив, как этим летом. Может быть, это биполярное расстройство сейчас занесло на жаркий южный полюс (Жюлю Верну принес какой-то почитатель стихотворение, которое начиналось словами "От студеного северного полюса до жаркого полюса южного", см. об этом у Ж.Блона в "Великом часе океанов", океан, кажется, Индийский); но может быть, это правда, скорее всего, это правда.

Нета - она теперь не просто говорит, она рассказывает. За ужином она вдруг начинает повторять: "Водичка была! Видели водичку! И песенка была про дядю. Мируся была, Полинка была, Элианка была, Нетуся была. Видели водичку!" - это рассказ о поющем фонтане в Эйлате.

"Видели крокодила. Видели черепаху. Видели обезьянки. Черепахи спали. Обезьянки спали. Крокодил плавал." - Это рассказ о походе в зоопарк.

Все это рассказывается мне, потому что я был на работе и не видел.

Взяв книжку, может рассказать по картинкам, что там произошло. Книжки нетрудные, Сутеев там, "Знаменитый утенок Тим", вот такое. Детские потешки пересказывает наизусть, только она почему-то, повторяя ритмическую речь, очень сильно глотает начала и окончания слов. Догадаться, что именно она цитирует, необычно трудно. Наизусть помнит пять-шесть главных песен из "Резинового ежика". Но, опять же, догадаться трудно. Не вполне понятно, запоминает ли она текст целиком или разбивает на слова и понимает, о чем речь.

Конечно, в развитии речи сильно помогает Мира. Вот они вчера сидят в ванной, Мира непрерывно вещает: "Птичка боялась воды, она плакала "боюсь, боюсь". Но ты не бойся, птичка, ведь вода это всего лишь дождик. А, говорит птичка, а я думала, что это слезы облаков. Нет, птичка, облакИ не плакают..." и так без перерыва и без конца.

В этом же возрасте много лет назад мы стояли за дверью ванной, в которой купалась Анюша, и записывали как Сми взяла с собой палку и запасную еду и сказала, что уходит из дома и будет жить с морским ежом.

Нета вчера:

- Это кто?
 Я:
- Это муравьиха. Королева муравьев, она с крылышками.

Нета:
- О, она копает! Не будем мешать.

Два года, две недели.

Давненько я не писал про девочку Плюшу и ее речь, потому что, конечно, ошеломительно бурно развивается она у нее. Пожалуй, смогу отметить только то, что местоимение "я" появляется очень поздно, и в основном в устойчивых, заимствованных из речи взрослых, конструкций, а по-простому, в обиходе, про себя она говорит "Нета" и "Нетюся". Это относится и к ответу на вопрос "чье", и на вопрос "кто"; а вот с глаголами уже хорошо идет "я". Если правда, что в эскимосском языке этого местоимения вовсе нет, то, наверно, где-нибудь есть такой эскимосский диалект, в котором оно заимствовано из соседских языков.

По-прежнему трудности с родами, уж больно они нелогичны в русском языке.

Сегодня я узнал(с), что на Луне теперь есть точка доступа моего no-ip.com. Так что, если мой сервер по ip определяется, как Луна - у этого есть объяснение. В смысле, у этого есть и прозаическое объяснение.

Девочка Плюша перешла на следующую стадию коммуникации: не называть то, что ей надо, как было раньше, а спрашивать: "МОНА?" МОНА НА ЮТИКИ? МОНА ПИТЬ? МОНА БИМА? Помня уроки прикладных психологов, не считаю эту стадию настоящей просьбой, а просто заимствованием; настоящая просьба включает в себя повелительное наклонение. И это очень важно, я считаю.

Еще у нее есть два чудесных слова: САМАГАТЬ = "сама + помогать" и МУХАДИ = "муха + уходи".

Ребенки едут из города, с маминого дня рожденья, что отмечали на Вафлефабрике. Младший что-то куксится, средние, чтоб его утешить, поют ему про "Далеко-далеко на лугу пасутся ко..." Тогда младший начинает петь сам:

- ДАИКО ДАИКО НАЛЮГУ ПАСЮТ КО... КАПАК! - и смеется в лежку. Повторяет, - ДАИКО ДАИКО НАЛЮГУ ПАСЮТ КО... КАТЁСЬКИ! - тут уже восторженно заливается весь экипаж. Повторяет это много раз, но "картошки" нравятся ей явно больше, чем придуманные КАПАК и еще кто-то. Я подбросил ей в игру "карандашики", "кузнечиков", но "картошки" победили.

Восторг запомнился, время от времени начинает петь эту песенку по собственному почину. Особенно хорошо слушается часа в два ночи, когда ребенок перебрался из кроватки в теплую родительскую постель, подкормился и впал в благодушество.

Однако, тут - и запоминание текста, и понимание, что слово должно начинаться на "ко-", но в безударном положении, поэтому и "ка-" годится, и ощущение степеней абсурда и его юмористического эффекта. Год и девять.

Картошка пришла из мультика про Антошку. Ну, и за супом мы пели "морковка, морковка, пойдем копать картошку". Абсурд же.

Еще осенью, в декабре, что ли, Плюша поразила родных и близких знанием слова "тюлень". Сегодня она обнаружила, что это слово в ее произношении почти то же, что слово "тень" - а с тенью она играет уже недели две, радуется ей ужасно, машет ей ручкой и говорит СЯЯМ, показывает, где у тени хвостики, где ручки-ножки. Пыталась как-то раз на улице обогнать свою тень или убежать от нее. Показала мне сегодня на тюленя в книжке, а потом подняла мою ногу за тапок - там тень папы.

Кстати, правильные падежи, отвечающие на вопросы "кого?" и "кому?" Кого - ПАПИ, НЕТИ, ЭИКА, кому - ПАПИ, НЕТИ, ЭИКУ.

Сидела, читала сама себе книжку про Поросенка Пётра. Довольно близко к тексту.

Но когда она разговаривает сама с собой, играя тихонько в своем уголке, мы очень мало что понимаем из этого разговора.