![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Позавчера: мне дается доступ ко всем библиотекам, ко всем интернетам, билеты в любую точку мира мгновенно и т.п., выполняется любое мое требование. Взамен я должен в течение не то суток, не то недели представить объяснение смысла какой-то строчки из БГ. Не то из "Гарсона номер 2", не то из "Максима-Лесника", не то еще что-то такое же. До конца не досмотрел. Было страшно.
Вчера: Мы с Веркой и Муравьем едем в Гиват-Рам по каким-то веркиным делам. Она уходит в корпус, мы гуляем по парку. Гуляем долго. Видим там массы молодых людей, незнакомых в основном, но симпатичных своей волосатостью, прикинутостью и феньковатостью. В старинном стиле, не как сейчас носят. Мы с Муравьем за ручку, гуляючи, подходим к месту, где Гиват-Рам совсем уже переходит в Павловский парк, в районе как если идти от Звезды в сторону Федоровского, где налево далеко будет Белая Береза, а справа за забором -- Краснофлотские улицы, санаторий ветеранов КПСС -- где была наша дача; там еще есть такие ворота из ниоткуда в никуда, если кто видел, а за ними чуть справа -- Полые Холмы, если кто знает. Оттуда нам навстречу появляется Юська. В каком-то странном пальто и совершенно нелепой шляпке. Мы тепло здороваемся (целуемся); она рассказывает, что пришла разбираться с какой-то санта-барбарой. Типа, пришел момент положить чему-то там конец. Это, естественно, связано с Брайном. Мы возвращаемся в сторону универа, но оказываемся в студенческой столовке. Столовка явно ближе к советской стороне местности, чем к израильской, судя по запахам и по меню. Там Юська встает в очередь и берет себе обед. Мы с Муравьем как-то стоим и ждем ее, и вдруг на лавочке замечаем Таньку. Она тоже замечает нас. По своему (нынешнему) обыкновению слегка истерично тянется к Муравью, берет его на руки очень неловко, едва не роняет (то ли она сильно поддатая сидит); я мягко говорю, что это делается не так, беру его на руки, подношу к ней, и он вдруг целует ее в нос, как вот только что едва научился. Тут подходит Юська, но не успевает она сказать ни слова, как я просыпаюсь. В голове остается цифра 2.5.1.
Очевидно, простая и медитативная работа на "Солеле" идет моей психике на пользу. За одну смену уже это почувствовал.
Вчера: Мы с Веркой и Муравьем едем в Гиват-Рам по каким-то веркиным делам. Она уходит в корпус, мы гуляем по парку. Гуляем долго. Видим там массы молодых людей, незнакомых в основном, но симпатичных своей волосатостью, прикинутостью и феньковатостью. В старинном стиле, не как сейчас носят. Мы с Муравьем за ручку, гуляючи, подходим к месту, где Гиват-Рам совсем уже переходит в Павловский парк, в районе как если идти от Звезды в сторону Федоровского, где налево далеко будет Белая Береза, а справа за забором -- Краснофлотские улицы, санаторий ветеранов КПСС -- где была наша дача; там еще есть такие ворота из ниоткуда в никуда, если кто видел, а за ними чуть справа -- Полые Холмы, если кто знает. Оттуда нам навстречу появляется Юська. В каком-то странном пальто и совершенно нелепой шляпке. Мы тепло здороваемся (целуемся); она рассказывает, что пришла разбираться с какой-то санта-барбарой. Типа, пришел момент положить чему-то там конец. Это, естественно, связано с Брайном. Мы возвращаемся в сторону универа, но оказываемся в студенческой столовке. Столовка явно ближе к советской стороне местности, чем к израильской, судя по запахам и по меню. Там Юська встает в очередь и берет себе обед. Мы с Муравьем как-то стоим и ждем ее, и вдруг на лавочке замечаем Таньку. Она тоже замечает нас. По своему (нынешнему) обыкновению слегка истерично тянется к Муравью, берет его на руки очень неловко, едва не роняет (то ли она сильно поддатая сидит); я мягко говорю, что это делается не так, беру его на руки, подношу к ней, и он вдруг целует ее в нос, как вот только что едва научился. Тут подходит Юська, но не успевает она сказать ни слова, как я просыпаюсь. В голове остается цифра 2.5.1.
Очевидно, простая и медитативная работа на "Солеле" идет моей психике на пользу. За одну смену уже это почувствовал.
