Aug. 9th, 2004
(no subject)
Aug. 9th, 2004 05:41 pmГэс выложил кое-какие неизвестные мне фотки с первого "Волынщика".
Там на диво много меня, даже непонятно, почему. Если честно.
Да, конечно, это было замечательное время, когда все были живы, молоды и в Питере.
Ничем другим, строго говоря, оно замечательно для меня не было. Кроме как вот этим безумным "Волынщиком". И тому подобным: знакомством с Яцуренко, "Птицей Си" в увеличенных дозах; ощущением того, что все уже за чертой, а ты уже за гранью. Очень полезно, наверно, уезжать долго.
С другой стороны, это было время, когда вот такие вот сумасшедшие мероприятия уже и еще удавались и давали надежду, что возможно и больше, и лучше, и правильнее. Раньше, до того, не удавалось, потому что никто не знал, как. Потом перестало удаваться, потому все слишком хорошо узнали, как. А в том году -- удавалось. Какие были планы тогда... у меня все ходы, кстати, записаны до сих пор...
Выяснилось постепенно, что все вместе невозможно. Либо больше, либо лучше. Либо правильнее, но тогда не все живы, молоды и в Питере.
Жесток ты, ей-Богу. Неужели с нами по-другому нельзя?
Там на диво много меня, даже непонятно, почему. Если честно.
Да, конечно, это было замечательное время, когда все были живы, молоды и в Питере.
Ничем другим, строго говоря, оно замечательно для меня не было. Кроме как вот этим безумным "Волынщиком". И тому подобным: знакомством с Яцуренко, "Птицей Си" в увеличенных дозах; ощущением того, что все уже за чертой, а ты уже за гранью. Очень полезно, наверно, уезжать долго.
С другой стороны, это было время, когда вот такие вот сумасшедшие мероприятия уже и еще удавались и давали надежду, что возможно и больше, и лучше, и правильнее. Раньше, до того, не удавалось, потому что никто не знал, как. Потом перестало удаваться, потому все слишком хорошо узнали, как. А в том году -- удавалось. Какие были планы тогда... у меня все ходы, кстати, записаны до сих пор...
Выяснилось постепенно, что все вместе невозможно. Либо больше, либо лучше. Либо правильнее, но тогда не все живы, молоды и в Питере.
Жесток ты, ей-Богу. Неужели с нами по-другому нельзя?