(no subject)

Должно быть, неверно думать, что когда ты познакомишься со своим страхом, он от этого исчезнет. Болезнь ведь лечится не постановкой диагноза. Хотя это очень важно - поставить правильный диагноз. Очень важно понять, чего именно ты боишься. Но это не все.

Видимо, нужно признать свой страх. Потому что только тогда ты поймешь, что его нужно лечить. Бог даст - поймешь и как, чем лечить.

Чего нельзя еще - это позволять страху, болезни управлять тобой. Наверно, тут как со смертью, главным человеческим страхом - знать, что он есть, но жить так, будто его нет. Со смертью это удается подавляющему большинству людей, особенно молодых.

Понять, что твой страх - это да, часть тебя, это черта твоего лица, это движущая сила твоей жизни, причина твоих поступков; но это не ты сам. Ты можешь стать его жертвой - ты можешь стать его хозяином. Он жилец в твоем доме, может быть, даже ответственный квартиросъемщик, но он - не сам дом. Не смысл этого дома; не для него дом построен.

Страх может стать сильнее тебя; он может тебя победить, так же, как и ты можешь победить его. Но ты больше его. К тому же, ты хочешь его победить, а он просто есть у тебя, и хотеть ничего не может.

По своей сути, по своему смыслу страх - такой страх, как те, о которых я сейчас думаю - это и есть болезнь, болезненно гипертрофированный инстинкт. Он нужен живому существу, чтобы беречь себя. Нужно слушать его голос, но не отдавать ему всю свою музыку. Это легче делать, когда ты признаешь его голос и узнаешь его.

Если страх это болезнь, то в страхе нет красоты.

Если страх это болезнь, то страх - не порок. В смысле, страх - не дурная привычка, которой можно стыдиться. Вина за свой страх - это придумали подлые, чтобы властвовать над слабыми. Да и над сильными: вина лишает силы, отменяет силу.

( Дальше личное )

Есть два типа страха: страх неизвестного и - сюрприз - страх известного. Оба мне присущи. Когда добрый и умный человек сказал мне "ты боишься того, что уже было", я понял, что многое из того, что было, может случиться снова.

( Дальше опять личное )

Но поиск лекарств от этих болезней еще впереди. А еще раньше - научиться жить с этими страхами. А потом - научиться жить без них.

(no subject)

С Эриком любим сочинять про Айболита. Начало у нас стандартное:

Добрый доктор Айболит,
Он под деревом лежит (маленькая замена, а как меняется смысл)
Он любил лечит зверей -
Оказался он еврей. (А добрый доктор Бармалей - он заведомый еврей.)

А дальше про всяких зверей, которые к нему приходят, и что у них болит:

И пришел к Айболиту барбос:
"У меня жестокий понос!"
И пришел к Айболиту бобер:
"У меня жестокий запор!"
И пришла к Айболиту лиса:
"У меня в носу волоса!"
И пришел к Айболиту комар:
"У меня тепловой удар!"

и так без конца.

Под это можно играть на гитаре, получается еще смешнее.

Буся послушала это и сказала "я тоже спою песенку". И спела, встав на диване, раскинув ручки и подергивая ножкой: "Мой маленький слоненок / Сидит у меня на руке / Он мой, мой, мой / А потом он улетел / И его укусила медуhа" (у нас по-прежнему "с" и "з" переходят в спирантные, как тюркские фонемы в якутском языке). Вторая песенка была "Бабочка красивая летит / Ее укусил крокодил".

Поскольку в доме еще держится летняя жара под тридцать градусов (стены нагрелись), буська шлындает по дому в основном голышом, а Эрик в трусиках.

(no subject)

Соня рассказывает про свою сестру, как она в армии. Что ей уже дали личный таг, что у нее форма, что она живет в палатке, где очень жарко.

- А ей мушкет уже дали? - спрашивает Эрик.