(no subject)

Соображения о том, что все это была запланированная операция по обесцениванию и скупке активов, меня во многом убеждают. Это гипотеза, которая объясняет очень многие факты. Правда, я еще не получил подтверждений из источников, которые считаю компетентными именно в этой области. Но, по крайней мере, третьей мировой ждать со дня на день перестаю.

Что остается необъяснимым - это тот принцип, по которому прошел раздел между моими знакомыми и друзьями. Почему одни оказались по одну сторону невидимой баррикады, а другие по другую. То есть, конечно, задним числом анализируя, можно найти в каждом что-то такое, что могло со временем вот так развиться. Задним умом всяк силен. Но список тех, с кем я пошел бы в разведку, как-то слишком глубоко и неожиданно изменился за последний месяц. А это означает, что ни хрена я не понимаю в людях, даже в очень близких. В тех, с которыми спали под одним одеялом, ели одной ложкой, жили, творя один мир. А вот вдруг взяло и развалилось на две части это братство, и столбенеешь, видя, как открывает человек рот, а идет оттуда дым, такой жар у человека. С чего, думаешь, с чего ж его так трясет? Что у него на самом деле болит с такой силой - на самом деле что болит? А с виду такой здоровый был, нормальный такой. Пока не подточило и не пробило.

Утром подумалось, что не на две части, а на три. Одни заболели одной болезнью, другие другой. Третьи остались здоровыми. По крайней мере, так выглядят. Или их не так сильно прошибло. Что подтверждает вот эту самую мысль: у некоторых что-то очень болит внутри, не давая нормально мыслить и чувствовать - что-то одно или что-то другое, а у некоторых не так болит или не болит вовсе. Или нынешние вирусы с их больным органом не реагируют, а какой-нибудь другой затронул бы.

Или они просто, зараза, здоровые, и тогда это и есть прекрасная надежда рода людского. Вот не берет их эта мутная волна. Не теряют ни голову, ни сердце. Аж завидно.

Есть еще такие, которые молчат; но их именно по этой причине не видно, и во внимание их не берем. Их как бы и нет. Не проявились. Причины молчания тоже разные: кто не хочет, кто не может, кто не разрешает себе высказываться. А результат один.

В чем еще хотел признаться, хотя это не такой уж и секрет.

Когда становится ясно, что обе стороны врут, и, где правда, становится настолько не ясно, что еще чуть-чуть, и станет вообще все равно, на языке уже вертится гнусненькое "...на оба ваши дома" - я, уже отключив трансляцию, в полном одиночестве, применяю для себя лично свой последний тайный критерий. Эстетический. Я кладу перед собой два стихотворения с двух сторон баррикад - не важно, с какой целью написанных, будь хоть самая рьяная пропаганда; наверно, стихи не могут не быть пропагандой чего-то важного, высокого. И смотрю, на какой стороне стихотворение лучше написано. Эстетически, художественно лучше. Как если бы я смотрел с расстояния в три сотни лет, и сносок к фамилиям и названиям не читал еще. И той стороне, у которой стихи лучше, склоняю свое доверие и сочувствие. Почему-то мне с давних времен кажется, что музы - они смотрят не нашими человеческими красными глазками, они правду видят там, где нам не дано. Не могу найти примеров, когда прекрасные стихи воспевали дурное дело, служили подлости и злу, даже по незнанию. Когда плохие стихи это делали - могу.

В этот раз определился этим же способом.

Если говорят "слушай свое сердце", то я это вот так делаю.