(no subject)

Как после кратковременной встречи долго выезжает Россия из меня. Всю неделю яркие и очень страшные сны. Иногда сильно страшные, иногда не сильно; иногда страшные сразу, а иногда догоняешь ужас потом. Про лагерь, в котором идет подготовка к празднику дня рождения не то лысого, не то усатого, и по этому поводу в наш семейный барак приводят уголовников, и те веселятся, как умеют - надевают на голову парашу, бьют при детях, а возразить им нечего, сила, которая в правде, на их стороне. (А потом вдруг появляются Гили и Таня с нашей работы и ужасаются, спрашивают "как же это возможно".) То два ребенка, мальчик постарше это я и девочка помладше, из нашей нормальной жизни попадают в параллельную, где вкусный пломбир и все стены выкрашены полезным серым цветом, труд уборщиц уважают, и яблони на Марс готовятся к посадке - и не знают, как себя вести там, выглядят несоответственно, дикие вопросы задают, и тот я, который зритель, понимает, что воспитательница детского садика уже позвонила, куда следует, и наряд уже выехал. К тому же, зритель, как часто бывает, уже знает и следующую серию...

Рядом с такими снами сон про трамвай с Литейного в Воскресенское - просто отдых.

Просыпаюсь, ощупывая голову, и чтобы не вернуться в этот сон опять, спускаюсь вниз водички попить. Постепенно возвращаюсь в свой дом, который стоит в лучшем месте в этой стране, а может быть, и на свете, в сад, где огромные и сладкие сливы начали падать в траву, а ежевика вошла в фазу "жри, сколько можешь, а то испортится"; наливается виноград и ярко-алая земляника торчит под листьями.

Как им всем помочь, тем, которые в этих снах?

Сон про Базиля я прямо ночью записал и послал Фаворову. Но это был хороший, я думаю, сон, только чересчур яркий. Во всяком случае, не страшный. Ну, или страшный, но не жуткий хотя бы. И, кстати, Базиль из этого сна спас тех двух детишек из следующего: он мелькнул в окне троллейбуса, и тогда мальчик, который уже тянул себя за длинные волосы и вопил "проснись, проснись!", точно понял, что это сон, и смог проснуться.