А вот где мы были

И там было замечательно

( Read more... )

Коби Мейдан сделал просто замечательные переводы. По сравнению с ними все, что лежало на Лавке Языков и в прочем русском инете - бледные поделки. Переводы точные, сочные, хороший стих, и даже там, где они отходят от оригинала ("Манхэттэн"), они отходят четко и не режут слух. Автор, говорят, утвердил - уж не знаю, насколько он в иврите силен. Может быть, он утверждал подстрочники.

ואם תקרא לי אך אכשיו,
תסלח לי אם אשאל אותך
האם זה אות גורל
כשהכל נגמר ברע
ארצח אותך אם אין בררה,
אציל אותך אם רק אוכל...

Замечательно переведены "Авраам и Исаак", "Демократия", "Прощай, Мэри-Энн", "Челси", "Аллелуйя". Много там было вещей, десятка два.

Интересно было заметить, что английское you ивритяне - Коби Мейдан, по крайней мере - понимают совсем не так, как мы. У меня в том же "Манхэттэне" никогда не было мысли, что поэт обращается к публике. А у него, по всей видимости, другой мысли и не мелькнуло.

Музыка и пение - весьма провинциальны, за счет чего и милы. Ребята - ну, они уже довольно взрослые ребята, конечно - совершенно не заморачиваются своей провинциальностью и не стараются сделать, "как у больших" - и это очень положительно сказывается. Было немножко ощущения ДК "Красный Лапоть", но было то главное, без которого сколько чего ни умей, все будет впустую.\

Ищу теперь тексты.

Музыка была интересная в "Аврааме и Исааке" - один рояль такой, довольно минимальный. И Эран Цур хорошо пел, по-русско-рочному очень. Не кривлялся.

Линки по теме:

http://tarbut.nana.co.il/Article/?ArticleID=488013&sid=123 - видео, бла-бла и перевод "Аллелуйя"
http://www.ynet.co.il/Ext/Comp/ArticleLayout/CdaArticlePrintPreview/1,2506,L-3009346,00.html - переводы "Знаменитый синий плащ", "Возьми этот вальс", "Кто в огне", и кусочек прозы из "The Death of the Ladies' Man"
http://music.walla.co.il/?w=//1110364 - видео с репетиций, "Знаменитый синий плащ". Даниэль Соломон - своеобразный певец, но играет очень хорошо!
http://music.walla.co.il/?w=//1108480 - Эран Цур поет "Манхэттэн". Там же и текст, чтобы оценить. Далеко, далеко от оригинала. Но по-своему правильно.
http://music.walla.co.il/?w=//1110367 - Шила Фербер поет "Челси". Плохо поет, и сама противная, "but we have the music". Или, как еще точнее формулирует Коби Мейдан, "במקום יופי קיבלנו שירים".
http://cafe.themarker.com/view.php?t=32838 - кое-какие сравнения других переводво.

Спокойной ночи.

(no subject)

Жалуйся, жалуйся на жизнь в Иерусалиме – пока не попадешь в места не столь отдаленные, именно – в Бней-Брак, центр мира, про который только и знал-то прежде, что в нем на улице не то Радак, не то Раббак стоит за чахлой колючей изгородью обитый жестью сарай армейского типа, а на нем табличка с облупившимися буквами - «Центральный Районный Дом Учения «Свет Иакова» имени...» - а чьего имени, уже лет двадцать как не разобрать, да и кому это надо – помнить, на чьи именно деньги не построили здесь просторное двухэтажное,со сводчатым потолком и стрельчатыми окнами с витражами, с резным арон-кодешем и мраморной миквой? кому надо, тот пускай и помнит; а вот чего точно никому не надо знать– так это того, что в подвале этой развалюхи как раз и стоит каббалистическая установка работы равов Цфании Абульфуля и Захарии Мендельштурма, которая круглосуточно и ежедневно, за вычетом суббот, праздников и постов Израилевых, не только вырабатывает, но и сама нуль-транспортирует на секретный завод, что между Кирьят-Бяликом и Айн-аМифрацем – четвертое шоссе, автобус № 59 от каньона, остановка «Секретный завод» - чистейший и редчайший авиационный хумус, какого нам с вами не едать стать.

Иди себе по улице, что на карте значится как Герцля, а на местности инициативной группой жильцов переименована в улицу Цадика из Пупыниц – и то сказать, кто такой ваш Герцль, а кто такой цадик из Пупыниц! к нему же ходили все Пупыницы, и вся Колупаловка, и даже из самого Крячича приезжали на телегах, запряженных настоящими лошадьми, спросить, допустимо ли высмаркивать детей в святую субботу, может ли Пресвятой, Благословен Он, создать камень, который не в силах поднять, и как это цадик изготовляет такую дивную крыжовенную наливку. Иди, иди, да представляй себе, как бы ты жил здесь – в квартирёшечке полуторакомнатной на четвертом этаже под раскаленной крышей, окна в окна, сломанные пыльные жалюзи в сломанные пыльные жалюзи с семейством Дуду и Цфиры Леви-Коэн, дай Бог достатка и всяческого благополучия, чтоб они уже переехали наконец отсюда в жилье попросторнее, где встречаться они друг с другом будут пореже, и самим им, и детишкам ихним, откуда они только взялись в таком количестве, уму непостижимо, ведь с полудня до заката Дуду изучает премудрости мироустройства в этом самом Свете Иакова не то в Праведности Праотцев, а после до трех часов ночи во дворе обсуждает по телефону с невидимыми, но, несомненно, такими же – пузатыми и в стоптанных шлепанцах – коллегами свои липовые шахер-махеры, вникнуть в которые, при всей неизбежности соучастия в громогласном разговоре, невозможно, поскольку ни существительных, ни глаголов в речи его практически нет, а одни лишь числительные, да крайне незатейливая брань, а в пять утра Цфира уже будит своих домочадцев и уходит на первую свою в этот день работу; то есть, совершенно непонятно, откуда взялись все эти дети, Господи, надели их сгулою общаться ультразвуком – или на коротких радиоволнах, однова здешнее радио передает одни только хоры мальчиков и мужей в сопровождении эстрадно-ортодоксальных и духовно-клавишных оркестров, которые бесконечно, с торжественностью и пафосом на грани полного идиотизма, повторяют избранные фразы на несуществующем языке.

Поспрашивай, поспрашивай у туземцев – соотечественников твоих, соплеменников, потенциальных твоих соседей и сожителей – где бы тут в девять утра в будний день выпить чашечку кофе с круассаном по дороге на работу – и по изменениям лиц их пойми, какое слово в твоей фразе наиболее напрягает их тысячелетиями тренированный когнитивный аппарат. «Работа» - вус из дус «работа»? Слово это отзывается в их ассоциативных полях двумя лишь откликами: первый – עבודת קודש, служение святое, то, чем они занимаются во всяком месте и всякий час жизни своей, и куда это, спрашивается, надо идти на такую работу, и тем более по дороге пить кофе, да еще с круассаном? второй же – עבודה זרה, и это – название трактата в Талмуде, посвященного идолопоклонству, соблазнам, всяческим непотребствам и пагубам души; и вот уже подозрения нехорошие явственно проступают на их лицах, не обезображенных печатью производительного труда и грехом плотского, материального умствования. Трудиться в поте лица своего – таково было проклятие Адама за грех гордыни и ослушания; святое общество обитателей этого богоспасаемого района в большинстве своем приговор сей уже избыло.

Так что, незадачливый путешественник – перейди через дорогу под новеньким электронным табло, которое сообщает здесь не о том, на каких улицах сейчас пробки, и не о том, в каких магазинах сейчас скидки, а о том, что 1) город благословляет идущих учиться; 2) и желает им возвеличить Учение хотя бы на самую малость; 3) что учить и повторять сегодня следует недельную главу Писания такую-то; 4) лист Закона такой-то и Проповедь Отцов такую-то; а потом все сначала; купи себе питу с шавармой из ультракошерной овцы, которая, должно быть, даже постилась в Пост Гедальи, а перед забоем побывала в микве троекратно; пересыпь тук ея плодами земли, малость заветрившимися с прошлой недели, но тебе в пищу, по мнению продавца, годными; благослови; съешь, кинь остатки в кучу мусора под надписью «Жители Бней-Брака веруют в чистоту в городе», спугнув на секунду тощих и наглых кошек; оглянись, узри, что заведение, из которого ты вышел, называлось «Фалафель Милосердия» - и покинь, покинь сей край и не гневи Создателя всего великолепия – и этого, и всякого прочего – боле.