![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Sep. 18th, 2010 01:50 amНа рынке видел три удивительных зрелища. Во-первых, навстречу мне шла монашка, совершенно вся в черном, по самые глаза, и несла в руках букет ослепительно ярких оранжевых цветов - таких ярких, что и не разобрал, какие. Я невольно улыбнулся ей, и она улыбнулась мне в ответ. Во-вторых, на Агрипасе досы вертели курицей над головой какой-то американки, а другие американки снимали ее на телефон. А прочь от них спешила дамочка, выкрикивая "Какая дикость! Звери! Ненормальные! Средневековье! Варвары!" А вдогонку ей кто-то с сильным русским акцентом и смешком повторял: "Это же Кипурим! Это же наш, еврейский! Кипурим же! Это еще она сама, может быть, ненормальная! Кипурим же!" Анька с этого зрелища много смеялась. А в-третьих, возле "Королей Халвы" обозрел меня огромными серыми глазами младенец из коляски, отметил, прозрел насквозь и устремил взор свой далее.
И еще на Иракском рынке, в овощном аппендиксе, где ифриты и маруты продают помидоры и картошку, я выбирал морковку, а ко мне подсоседился дедушка иракского вида. "Бери, дедушка, морковку, она хорошая," - сказал я. - "Видишь, ее мыши грызли - мыши дрянь грызть не станут." - "Мыши?" - недоверчиво переспросил старик. - "Ну, может, зайцы, я знаю, кто у него там водится? Главное, химии в ей нету. Видишь, и размер средний, не психический, всего в меру. Бери, бери, не ошибешься." Дед помацал несколько морковин в задумчивости. - "Так что, говоришь, не умру от нее?" - "Не то, чтобы..." - оговорился я и поправился - "Не сразу." Дед выбрал себе морковины четыре и начал общаться с продавцом по-арабски, а я переключился на свеклу.
Продавец обсчитал меня где-то на червонец, но примерно на столько же переложил сдачи.
Ночью же в Ахузе мы с собакой видели шакала. Он перелез через забор арабского масличного сада, светло-желтый с длинным и пушистым к концу хвостом, и скоро, но не теряя достоинства, убежал в темноту по усыпанным камешками бороздам этого сада. Оказывается, вплотную к нижним крайним домам Ахузы стоит минимум две арабские усадьбы, и выезд из них - на улицу Шломо Доги. Миха забежал в одну из усадьб через распахнутые ворота и чем-то хрустел там во мраке.
И еще на Иракском рынке, в овощном аппендиксе, где ифриты и маруты продают помидоры и картошку, я выбирал морковку, а ко мне подсоседился дедушка иракского вида. "Бери, дедушка, морковку, она хорошая," - сказал я. - "Видишь, ее мыши грызли - мыши дрянь грызть не станут." - "Мыши?" - недоверчиво переспросил старик. - "Ну, может, зайцы, я знаю, кто у него там водится? Главное, химии в ей нету. Видишь, и размер средний, не психический, всего в меру. Бери, бери, не ошибешься." Дед помацал несколько морковин в задумчивости. - "Так что, говоришь, не умру от нее?" - "Не то, чтобы..." - оговорился я и поправился - "Не сразу." Дед выбрал себе морковины четыре и начал общаться с продавцом по-арабски, а я переключился на свеклу.
Продавец обсчитал меня где-то на червонец, но примерно на столько же переложил сдачи.
Ночью же в Ахузе мы с собакой видели шакала. Он перелез через забор арабского масличного сада, светло-желтый с длинным и пушистым к концу хвостом, и скоро, но не теряя достоинства, убежал в темноту по усыпанным камешками бороздам этого сада. Оказывается, вплотную к нижним крайним домам Ахузы стоит минимум две арабские усадьбы, и выезд из них - на улицу Шломо Доги. Миха забежал в одну из усадьб через распахнутые ворота и чем-то хрустел там во мраке.
