Два сна подряд про квартирники, которые надо бы дать, хотя по размышлении и не с чего. То ли мышца ноет, то ли все-таки что-то большее пытается со мной заговорить. Наверно, это из-за Кэроль, я так думаю.
Из снившихся людей - Гэсс, с днем рожденья, несколько незнакомых по судьбе, но таких же, как знакомые, и несколько, чьи имена съела прозопагнозия.
И еще в этом сне мы гуляли с женой и малышами где-то в районе Оккервиля, там, где в конце восьмидесятых по ночам оглушительно пели соловьи, и когда малыши утопали вперед, я говорил жене "Помнишь, как мы тут целовались? В этой стране, наверно, не осталось места, где бы мы не целовались" - то есть, страна эта была Израиль, хотя место и находилось на Оккервиле. В последнее время они начали вот так накладываться друг на друга - по-хорошему. То есть, мир моих снов теперь берет лучшее из обоих миров: природу оттуда, а покой и волю отсюда.