(no subject)

Последнее про то, что случилось со мной и моими знакомыми из-за событий на Украине.

То есть, предпоследнее: для информации тем, кто закупается спичками и солью в ожидании Третьей Мировой: в израильских новостях ни об Украине, ни о Крыме, ни о России вообще нет ни слова. Это к сведению В газете нашел что-то, на восьмой не то десятой странице. После девочки, попавшей под автобус, но перед тяжелой жизнью футбольных тренеров. В передовицах у нас захваченный корабль с иранскими ракетами и минами, потом - битвы вокруг закона о всеобщей воинской обязанности.

Последнее: в понятных любому целях и интересах я ввожу режим предельной информационной гигиены. Ни одно событие я не буду считать достоверно происшедшим, если оно не произошло непосредственно с человеком, которого я знаю лично. Даже если человек, которого я знаю лично, сообщает о событии, происшедшем с человеком, которого он знает лично, я это событие достоверно происшедшим признать не могу. Френд моего френда - не мой френд.

Я оказался в какой-то просто антиутопии. Я читал про такое в книжках, но не ожидал увидеть воочию.

Впрочем, не без позитива. В некоторых я ошибался в худшую сторону. Кроме того: я понял, что с честным противником лучше ходить в разведку, чем с ненадежным союзником, а это понимание дорогого стоит.

(no subject)

Потом Фаворов налетит, бешеный, как электричка, и не запишу уже.

В субботу мы с Эриком сходили на "Диалог в темноте" в Израильском Музее детей в Холоне. И это было что-то очень неожиданное и сильное. Всем советую, кто старше девяти лет.

В полной темноте группа из десяти человек под руководством проводника идет по разным местам и ландшафтам. Проводник - слепой. Но в темноте ты обнаруживаешь, что он - зрячий, а ты нет. Он знает, где что находится, он по голосам и дыханию знает, где кто из группы и что он делает, а ты только топчешься и держишься рукой за стенку. Это удивительно.

Потом группа приходит в кафе - тоже в полной темноте - и там беседуют с проводником. Задают ему вопросы - как это, жить без зрения. Проводник спокойно и с интересом отвечает, рассказывает.

Народ в основном взрослый, у нас детей было всего два или четыре, я точно не знаю - вначале не посмотрел, а в темноте не разобрался.

Что еще было удивительным открытием для меня: то, что зрение разобщает, а осязание сближает людей. Нащупывая дорогу в темноте, то и дело натыкаешься на чью-то спину, руки чьи-то на тебя натыкаются, и поначалу испуганно отдергиваются. А под конец понимаешь, что это неизбежно - и становится не так страшно к кому-то прикоснуться. И группа становится компанией, вас что-то особенное связывает - это переживание в темноте, или эти вынужденные прикосновения, или общая беспомощность... В общем, это было очень поучительно.

Почему прикосновение к чужому человеку - это так опасно и неприемлемо, я не могу понять. Возможно, тут дело в сексуальном контексте, но, может быть, все еще хуже.

А потом уже, постепенно выйдя на свет, мы увидели впервые нашу проводницу и друг друга. Тоже очень неожиданно было.

В общем, очень советую побывать.

Из рассказанного:

В нашей стране нет специальных учебных заведений для слепых. Они учатся в общей школе, в общих университетах, служат в общей армии. (Последнее меня особенно поразило.) У них есть дополнительное время и кое-какие другие льготы на экзаменах ("не такие уж значительные", вздохнула она), дополнительные часы по предметам. Вопрос был: "Где учат быть слепым?"

Слепые, разумеется, видят сны. Сон - это не картина, а переживание; если человек слеп не от рождения, то он может видеть картины, пока не забывает, как это - видеть; а обычные сны - это такие же фильмы про жизнь, но без визуального компонента. Что и следовало ожидать. Это я спросил.

Спросили, что лучше, палочка или собака-поводырь. Это, говорит, совершенно разные вещи. Во-первых, собака не понимает, что интересует ее хозяина. Она спокойно себе проходит мимо скамейки, ей в голову не придет обратить на нее внимание, а хозяин, может, захочет присесть. Во-вторых, говорит, в Тель-Авиве в большинство пабов с собаками не пускают, а палочку сложил, убрал в сумочку и пошел себе.

Еще я спросил, какие у них телефоны. У них голосовое управление и аппликация, которая читает текст с экрана.

Эрик спросил: а над тобой издевались в школе? Шавит сказала: у меня только где-то в 17 лет начало пропадать зрение, а это уже не тот возраст, когда эти проблемы бывают.

Самое трудное, говорит, это то, что на каждом новом витке спирали ты снова встречаешься с той же проблемой. В первый раз, где-то лет в 20-22, я решила, что, ну, ладно, жизнь продолжается, надо как-то приспособиться и перестать страдать. Только преодолела этот момент, как пошла учиться, а там снова об ту же стенку лбом. Раньше, говорит, у меня была фотографическая память, а теперь пришлось придумывать другие техники - мнемоники, стишки. Потом в личной жизни... и так, говорит, наверно, всю жизнь. Это, говорит, самое трудное.

Сказала: если вы видите на улице слепого, не бросайтесь ему помогать. Если он спокойно и уверенно идет себе, то вы можете ему только помешать. Вы его обведете вокруг тумбы, а для него эта тумба, может быть, ориентир, и после вашей помощи он уже точно потеряется и попадет в беду. Вот если он стоит растерянно и просит помощи - то обязательно помогите. В любом случае - спросите, нужна ли помощь. Большинство слепых, говорит, на такой вопрос не обижаются.