Правдивые истории

Под тагом "есть" я буду записывать правдивые истории. Я уверен в них, потому что они рассказаны мне людьми, в правдивости которых я не могу сомневаться. Они так же надежны, как если бы их рассказал я сам. Даже более, потому что я художник и я так вижу, я люблю выдумки и мистификации, если они безобидны, на мой взгляд. А эти истории я не приукрашиваю, и постараюсь не менять в них ни слова, потому что это - моя борьба с безудержным ростом энтропии в информационной среде и мое возвеличивание истины. Здесь, можно сказать, религиозный мотив.

Я обещаю не делать из этих историй никаких выводов. Только факты, и желательно теми же словами, в которых я их узнал.

История о том, как мой отец переводил в Израиль деньги от продажи квартиры в Питере, перед переездом. Ее рассказал мне по дороге с кладбища дядя Боря Гутман, которого я знаю с нулевого возраста, многократно бывал в их доме на Разъезжей (там в 1978-ом, под книжным шкафом размером с дом, в один прекрасный вечер я прочитал "Хоббита" - дядя Боря в Союзе помимо основной профессии инженера-электронщика доставал редкие книги). Его жена Жанна учила музыке мою сестру, недолго и безрезультатно, а с их сыном Димочкой, красивым и балованным кучерявым мальчиком с большими черными глазами, который, закончив Технион, стал одним из самых молодых профессоров химии где-то в Америке (тут могу ошибаться в деталях), мы немало поволтузили друг друга подушками на их большом ковре.

Отец выручил за кооперативную трехкомнатную квартиру в "мебельном" доме на проспекте Большевиков, которую он "строил" без малого десять лет своими северными деньгами, 20 тысяч долларов. Эти деньги он вручил доверенному человеку. Этот человек в 1991-м был послан в Кувейт тушить нефтяные поля, которые поджег Саддам Хусейн. Если я ничего не путаю, то этот доверенный человек передал деньги другому доверенному человеку, который через короткое время оказался в Ливане. Может быть, это был один человек. Из Ливана с машиной одной из многочисленных ООНовских миссий этот человек съездил в Израиль через КПП Фатьма (а может быть, Рош-аНикра), и там положил эти деньги на счет дяди Бори. Дядя Боря дал папе условный сигнал, и тот закончил все дела и совершил алию. Вот такая история.

Только не надо в комментах писать "всегда так делаю".

Правдивые истории

Эта история - история жизни адона Ганца, в семье которого моя мама много лет была домработницей. Вполне возможно, что адон Ганц живет до сих пор там же, в Кирьят-Элиэзере, что в нижней Хайфе. Во всяком случае, неделю назад она видела на его почтовом ящике его фамилию, а на балконе одежду, которая вполне могла принадлежать ему. Все это Ганц рассказывал маме сам.

Адон Ганц вырос в Румынии. При немцах всю их семью отправили в концлагерь где-то в Австрии. Ганц оказался замечательным сапожником - его сапоги пользовались невероятным успехом, и ему даже разрешалось выходить из лагеря, чтобы закупать кожу. (Я задумался, почему он каждый раз возвращался обратно.) Весной 1945-го комендант лагеря собрал заключенных и сказал им: "У меня есть приказ взорвать лагерь со всеми обитателями, но я не собираюсь его выполнять. Вот вам ключи от продовольственного склада - только помните, что нельзя набрасываться на еду сразу. Потом расходитесь и молитесь, чтобы вас освободили американцы, а не русские." Ганц надел свои лучшие сапоги и пошел в Румынию. По дороге его остановили-таки русские и сняли сапоги - он пошел дальше босиком. Потом его в лесу нашла какая-то "русская" - может быть, русинка, думаю я - привела его к себе в избу, обогрела, одела и обула, и дала в дорогу водки и сала. Так он дошел до Румынии. Дома он еще некоторое время сапожничал - тачал особые, например, сапоги для народных танцев, где надо хлопать вот так (показывал) ладонью по голенищам. Такие сапоги делались из дешевого материала, по скоростной технологии, и могли быть вообще одноразовые, на один вечер. Потом приятель из партийных предупредил его, что над его головой сгущаются тучи, и Ганц с женой уехали в Израиль.

К матери же Ганца с младшей сестрой еще в начале войны подбил клинья итальянский военный и увез обеих к себе в Италию. Там случился такой случай: одна соседка вздыхала, когда же вернется ее муж, а та и скажи ей, что не пройдет и месяца, как ты его увидишь. И точно, через месяц соседа комиссовали, и он вернулся домой. Мать Ганца прослыла гадалкой, к ней стала ходить вся округа, зерно и продукты возили машинами. Она разбогатела; давала мужу деньги и подкладывала ему свою служанку, чтобы тот не приставал. Но все равно сестра Ганца презирала мать за коллаборационизм. Ганц потом приезжал к ней не раз, она предлагала ему деньги, но тот не брал - ему не было нужно, а мать очень переживала, что тот ею брезгует.