(no subject)

Задумался: вот если у нас была СТарая Европа, скажем, с 7-го по середину 3-го тысячелетия до н.э. - ну, есть ученые, которые говорят, что была - а вот в Америке где-нибудь когда-нибудь была Старая Америка, добрая, мирная, экологичная и феминистичная? Или там всегда друг дружку резали при всякой возможности, как все индоевропейские мужские шовинистические свиньи? Есть что-нибудь почитать об этом?

(no subject)

 Снова - человек спит, а голова его работает. Или его неспокойная совесть. Или еще что-нибудь такое же, тоже неспокойное. Пора ехать в Киев за таблетками и чаем вид нэрвовоhо навантаження.

Всю ночь маялся какими-то снами, в которых за увольнением с работы по причине профнепригодности следовали вокзалы, дети в в пальто, валенках и шарфах, чемоданы, паровозы и бомбежки. Если бы не бомбежки, наверно, не понял бы, как к этому относиться, но так - понял. Впрочем, и паровозы от нас далеко не уйдут при случае, можно было уже тут сообразить.

А вот под утро полегчало, повеял предрассветный ветерок, а чортовы птицы еще не проснулись, и приснилось мне, что "Оркестр Хемулей" пригласил меня с ними поиграть где-то в Москве. Здание клуба совмещено с универмагом, большая лестница на второй этаж, даже две, встречающиеся там, но в самом зале - деревянные кресла актового зала захудалой школы, аппаратура примерно такая же, вывод с радиопульта на громкоговорители, разъемы пятерки и все вот какое-то такое. И посреди этого всего витает завчиха, которая все рулит и заруливает в какую-то кромешную доперестроечную чушь. Что сначала выступим мы, только спойте что-нибудь хорошее, по теме праздника, а потом выступят ее ребята, которые приготовили литературно-музыкальную композицию. И все попытки ей объяснить, что надо сделать наоборот, потому что иначе после нас все просто встанут и уйдут, не встречают никакого понимания.

А народу собралось уже уйма, человек так сотни две или три. Вся лестница в людях, не протолкнуться - особенно еще потому, что зима, и все в шубах. И все норовят поздороваться и поговорить, и я здороваюсь и поговариваю, а сам параллельно лихорадочно прикидываю, как буду на тех клавишх, что у них там стоят - почему-то я на клавишах играть должен - делать звук под каждую песню, и чтобы это не занимало по полчаса каждый раз. И как еще Верку и девчонок протащить и усадить как следует, когда они придут. А они уже и пришли, я их через окошко второго этажа вижу на площади, они мне руками машут.

А завчиха эта все не унимается, продолжает доставать какими-то нерелевантными идеологическими загрузами. И я начинаю Борьке говорить - а мы уже в зал заходим, вроде как настраиваться, а это не зал даже, а будто класс с партами, а наше место у доски - а давай, подзуживаю, устроим скандал и погром, по-панковски, чтоб крыша развернулась, а потом завернулась, и все такое? А Боря как-то смущается, твердит, что главное это музыка и вообще искусство, а я ему только хочу объяснить, что хороший погром и скандал это тоже суг шель искусство - и вот на этом просыпаюсь, а глядь-поглядь, уже пол-девятого.