(no subject)

Вновь проверить себя.

Что-то подсказывает мне, что еще через сутки, если их не тронут, террористы сдадутся. Или наделают невероятных глупостей, после которых не взять их голыми сможет только такой же невероятно глупый противник. Они просто не знают, что делать дальше, когда уже захвачена. Их не научили, что делать дальше. И не командуют. Если вообще их кто-нибудь чему-нибудь учил, и есть такой кто-то, кто ими командует. В "Норд-Осте" требования тоже были то фантастическими, то никаких.

С другой стороны, может быть... нет, не может быть. Если бы эта история сильно нарушала планы тех, кто управляет событиями, то о ней бы вряд ли узнали так широко. Захват трех сотен человек, конечно, трудно утаить, но можно. Значит, событие это не сильно выбивается из общей струи, и, значит, ему могут позволить поразвиваться еще некоторое время.

Трудно ожидать, что силовики считают, что штурм, похожий на норд-остовский, сильно поднимет их престиж. С другой стороны, российские силовики это очень причудливые люди, логика здесь плохо работает.

Поэтому -- сегодня ночью будет штурм. В районе часов трех-четырех ночи -- шпионские книжки и всякие дурацкие учебники даже российские силовики читают. Предполагать о количестве жертв не хочу, очень страшно.

Могут подождать еще сутки, над ними не каплет.

До сих пор мои прогнозы оправдывались где-то на половину - две трети.

Мой совет тем, кто там: даже два совета, прямо противоположных друг другу.

Один: не ждите, пока доберется до ваших знакомых, ваших родных, до вас самих. Не ждите. Не надейтесь, что вы в безопасности. Не надейтесь, что профессионалы позаботятся обо всем. Обо всем можешь позаботиться только ты сам -- и только таким образом, что схватишь в охапку детей, жен и престарелых родителей и рванешь прочь -- в деревню, в глубинку, притом лучше -- не в российскую.

Второй: привыкни жить, зная, что в любой момент можешь погибнуть. Хуже того, зная, что это относится к твоим детям в равной степени. Только не теоретически знать -- а жить, зная. Ежедневно, ежеминутно. Представлять себе четко, что идет игра, ставки в ней миллиардные, а ты в ней не пешка, а так, копейка в банке. Что пару сотен таких, как ты, отдадут, не задумываясь, и этот ход не будет сочтен неудачным. Отдадут в один миг, и никому в голову не придет у кого-то что-то спрашивать.

Перед этим все равны -- расисты, либералы, воры, хиппи, патриоты. Ни ненависть к террористам и к миру, из которого они, как предполагается, вышли, ни пропаганда всеобщей любви -- равно не помогут лично тебе. Если тебе приятно продолжать считать, что все люди равны -- считай. Если тебе приятно считать, что это нелюди -- считай. Если считаешь, что нужно надеть на голову бумажный пакет и лечь головой к окну -- ложись. Это ничего не меняет.

Война уже идет. Но ты тут ни при чем. Это война не твоя, не за тебя и даже не с тобой. Что ты говоришь по этому поводу, что ты молчишь по этому поводу -- никому абсолютно не важно; ну, то есть, может быть, и важно -- но не повлияет на твою участь.

Сделай так, чтобы Бог тебя хранил, это единственный практический совет.