Про Эрика и про всех.

Эрик замучил таким вопросом "какой/ая/ое?" Это кто сказал? Волк. Какой волк? Это какая мама пришла? Это какая машина? Стиральная. Она что делает? Белье стирает. Какое? Что отвечать на этот вопрос, я не могу понять. Это какая мама пришла? -- да всякая же, всеми признаками обладающая, какой его интересует -- не пойму? Спрашиваю у него сам: ну, какая же мама? а он каждый раз отвечает разное, не вывести системы, или вовсе уходит от ответа.

Изъясняется исключительно цитатами из Чуковского и из мультфильмов. Сердце обливается слезами умиления, когда этот клоп белобрысый тянет, подвывая: "Есть хочется!" -- голосом волка из м/ф "Как Ниночка царицей стала". И так грамотно подражает, стервец. Весь в меня, весь чисто питерский мальчик -- живет цитатой и центоном. Вставляет их к месту, умеет переиначивать по ситуации, чувство юмора прелестное. Этот еще всем задаст.

А вот какой момент, тоже непонятный, может, кто сталкивался. Пришли сегодня домой из садика: пока шли, было весело, пока поднимались по лестнице, было хорошо и весело, а как вошел в дом -- капризничать и слезы. И почти час сидел на диване, отказываясь одеть тапки. Попросил соску, я дал, думал, успокоится. А он как-то нет. И заметил я, что у всех у нас такая же реакция: как входим в дом или как встречаемся -- например, я за женой на работу заезжаю -- скачком необъяснимо падает настроение. Начинаются обиды, ссоры, жалобы и капризы. Что это такое? Как от этого отвязаться?

Какие-то очень старые записки

"Небо было совершенно октябрьское, багрово-дымчатое, голубое, светло плоское. В него огненным шаром садилось солнце. Море было голубым. По небу прочертили полосы два самолета.

Мне нравилось все. Домики, двухэтажные, стоящие регулярно, напоминая Пушкин. Небо,Э солнце и море; прохлада, тоже напоминающая сентябрь, люди, птицы, звери и цветы. И то, что я ошибся улицей, и то, что на заборе написано "Амнуэль", и арабы, едущие на фуре со своим извечным мегафоном: "Не бойтесь, не бойтесь*, мебель, ковры, посуда, приборы, холодильники..."

И я присел под платан и записал это все."

* - Должно быть, каждый репатриант поначалу принимал этот клич за "Аль тизахин", считая, что это по-арабски означает "не бойтесь". На самом деле, это идиш: אלטע זאכן, "старые вещи".

(no subject)

Попытка какого-то перевода из О'Коллума не то Стивенса. Набить и выкинуть листик, чтоб не болтался.

( Read more... )

(no subject)

кажется, тоже из о'коллума не то стивенса

( Read more... )

Что еще нашлось в загаженниках

( Read more... )

Еще какие-то бредни

( Read more... )

(no subject)

( Read more... )

(no subject)

щербаковщина?
( Read more... )

(no subject)

Рассказ -- сущая правда.

Как я не раз уже рассказывал -- жизнь моя не богата была интересными событиями, так я и рассказываю о тех, которые были, по многу раз -- довелось мне в 92-ом году потусоваться ночь с "Чолбоном", прилетевшим на съемки фильма А.Учителя "Рок-2". Пегас позвонил, сорвал меня в гостиницу Советская, и там мы тусовались всю ночь. Ездили за водкой к Витебскому вокзалу с их звукорежиссером Кокориным, стояли в очереди, болты болтали -- как сейчас говорят, "общались".

В процессе общения вдруг Юрка Ильин, вокалист, спросил, а знаю ли я такую питерскую группу "Странные игры". Я знал и, больше того, любил.

А вот, говорит, у них есть песня на якутском языке. В которой, говорит, "Помню я тебя ребенком". Ну да, говорю. Текст-то классический, Гёте вроде бы.

Помню я тебя ребенком,
Скоро будет сорок лет,
Твой передничек измятый,
Твой затянутый корсет.

Было в нем тебе неловко.
Ты шепнула мне тайком:
"Развяжи корсет мне сзади,
Мне неловко бегать в нем!"

Весь исполненный волненья,
Я корсет твой развязал.
Ты со смехом убежала,
Я задумчивый... ст-т-тоял!

Где же, говорю, якутский?

А ты, говорит, переслушай. Там он читает вначале и в конце текст на якутском. Какую-то сказку. И смешную какую! Там про какого-то князя, и у него какие-то мандавошки, что-то такое.

Недавно нашел эту вещь, ослом выкачал, переслушал. Похоже на якутский. Очевидное, невероятное.